Подхватив тот, что находился ко мне ближе всего — на письменном столе, я посветила на разворот.

— Ну вот, теперь у нас есть рецепт, — радостно сказала Полька. — Осталось разжиться кровью и передать всё брату. Как думаешь, справимся?

— Постараемся.

Я ободряюще улыбнулась и вздрогнула, услышав, как двери в библиотеку распахнулись. Обернувшись, увидела крупную пышногрудую женщину — кормилицу герцога.

— Леди, уже поздно. Вам следует идти готовиться ко сну, а не книги читать. В такой-то час, — упрекнула нас надзирательница.

— Вы правы, госпожа Магрета, — сразу же влилась в роль кроткой овечки Поля. Взгляд послушно потупила и даже голову опустила. — Что-то мы и правда зачитались и совсем потеряли счёт времени. Пойдём, Филиппа. Пора отдыхать, ведь завтра нас ждёт очень насыщенный день, а особенно вечер. Ах, как же я люблю ходить в театр!

Оставалось надеяться, что этот поход пройдёт строго по состряпанному впопыхах сценарию.

Должно быть, я тоже мечтательница и оптимистка. Такая же, как Паулина.

* * * * *

— Морс, ну не будь ты такой собакой! Я же за тебя переживаю!

Сразу после завтрака, воспользовавшись тем, что герцога осадили Одель с Винсенсией, я отправилась к нему в спальню, чтобы проведать вейра и сообщить радостное известие: уже скоро в его организме и следа от яда не останется.

И что вы думаете? Это животное недобронированное улеглось возле двери и явно не торопилось двигаться. Всё, что я смогла сделать, — это чуть приоткрыть створку, полюбоваться на собачий зад и получить в ответ на ласковую просьбу: «Морсик, миленький, впусти меня», раздражённое движение хвоста, смахнувшего невидимую пыль с до блеска натёртого пола.

«Оставь меня, сиротка, я в печали».

Видимо, болезнь прогрессирует, раз он уже почти цитатами из иномирских фильмов изъясняется.

— И что же могло опечалить лучшую половину хальдага?

«Острое, болезненное разочарование в дружбе. И в людях.

— Да ну тебя! — Справившись с желанием плюнуть догу на задницу (тоже мне, любитель драмы), я уже спокойнее сказала: — Сегодня вечером я добуду кровь, а завтра ты получишь свой декокт. Доволен?

«Что, больше не боимся потерять сознание?» — съязвила эта… собака.

— Боялись, боимся и будем продолжать бояться, — сразу решила я расставить все точки над «ё». — Поэтому кровь будем забирать у наин других хальдагов.

«А что же остальные цыпы? Тоже чересчур впечатлительные?» — фыркнул у меня в голове вейр.

— Остальные не цыпы, а курицы. Все, кроме Паулины, как ни удивительно.

И ведь я стопроцентно уверена, что Марлен и Одель девственницы. Девственницы жадные и трусливые. Вчера, когда выбирали для Польки украшение с саурином, Ротьер первая подскочила, чтобы поглазеть на браслет — белёсые камни в серебристой оправе. Несколько бусин саурина струились с браслета в виде подвесок. В общем, идеальное для проверки украшение.

Стоило Одель его коснуться, как камни тут же окрасились в цвета небесной лазури. Марлен его тоже потрогала, в руках повертела, удивляясь, зачем Паулине понадобилось это украшение.

— Чтобы все видели, насколько у нас всё серьёзно с герцогом, — с гордостью проговорила наина, отвечая на мрачный взгляд ле Фэй победоносной улыбкой.

Винсенсия в то время крутилась в другой части магазина, и я тоже предпочла переместиться поближе к витрине, якобы озабоченная выбором драгоценностей для завтрашнего вечера.

Герцог же к тому моменту был настолько измотан многочасовым шоппингом, что даже не смотрел, что мы там выбираем.