– Привет! – Я вошла в комнату, осторожно закрыв за собой дверь, чтобы не разбудить Тхэша, который, свернув хвост кольцами, улегся в другой комнате.

– Элла? – Ладон нахмурился. – Ты что здесь делаешь? Я думал, вы ушли.

– Мы ушли. Мама ушла, – поправилась я. – Я решила остаться.

– Со мной? Или просто в гостинице?

– Что за глупые вопросы? Тхэш занял свободную комнату, так что тебе достанется только половина кровати.

– Две трети, – он улыбнулся, – ты маленькая.

– Я люблю пространство. А еще мне нравятся твои рубашки.

– Намекаешь, что не взяла из дома сорочку и хочешь, чтобы я отдал тебе рубашку? – хмыкнул Ладон. – А если я откажусь?

– Тогда буду спать голой. – Я пожала плечами. – Сам ведь до свадьбы ждать собрался.

Он, кажется, даже замер от неожиданности, а я хихикнула.

– Ты смелеешь, Эльчонок.

Он направился к шкафу, в котором висели свежие рубашки. Интересно, кто ему их гладит. Кажется, я начинаю ревновать…

Я протянула руку, чтобы взять рубашку, но Ладон покачал головой и подошел ближе.

– Дай, я сам.

– А Тхэш сказал, у тебя голова болит, – протянула я, позволяя снять с себя куртку и начать расстегивать пуговички блузы.

– Тхэшу хвост прижму завтра. Сплетник. Что сказала твоя мать на мое решение остаться здесь?

– Что, читая в моем детстве сказки о тебе, не могла и подумать, чем все кончится.

– В детстве ты была очаровательным ребенком, Эльчонок. Жаль, мне не удалось тебя похитить.

– Ты правда хотел воздействовать на отца, взяв меня в заложники? Сволочь ты, Ладон.

– Зато целеустремленная сволочь.

Рубашку на меня он надел довольно быстро. И я даже не успела начать смущаться. Стало прохладно, голые ноги чувствовали холод, идущий от пола, а потому я поспешила забраться на постель. С этой позиции наблюдать за Ладоном было очень удобно.

– Я смотрю, госпожа Златокрылая, вы наконец-то оценили то, что вам досталось?

– Какой самокритичный. Хватит там красоваться, иди спать. Если болит голова, надо лечь.

– А ты решила поиграть в добрую лекарку?

Вот никак не уймется-то. Мужчины иногда как дети, это я поняла и на примере отца, и теперь на примере Ладона.

– Может, и решила. Ты имеешь что-то против?

– Ну, лечи.

Он с весьма довольной физиономией улегся рядом, отдав свою многострадальную голову в мои руки.

– Тебе нравится все хватать ручками, – пробормотал он, когда я запустила пальцы в длинные жесткие волосы.

– Я всегда любила рисовать. И всегда придавала большое значение тактильным ощущениям. А ты весьма интересный экземпляр. Знаешь, я хотела нарисовать тебя. Но комната сгорела вместе с набросками.

– Нарисуешь еще раз. Я даже буду позировать.

– Как вы любезны. – Я улыбнулась и прикоснулась губами к виску Ладона. – Мне не нравится, что у тебя так часто болит голова. Ты был у лекаря?

– Был. Не волнуйся об этом, все хорошо.

– Почему-то я не могу не волноваться. Тебе будет лучше, если я уйду и оставлю тебя в покое?

Почему-то мне казалось, что ему стоит отдохнуть без разговоров.