— Значит, ты поддерживаешь мое предложение? — уточнил Крейн, и Эсме кивнула.

Трое «за», двое «против».

«Это безумие, Кристобаль… но ты опять всех перехитрил».

— Итак, мы вступаем в противоборство с чокнутым стариком, который ни в грош не ставит собственную жизнь, не говоря уже о чужих… — Крылан криво усмехнулся. — Всю жизнь мечтал о таком приключении!

— Что-то ты совсем пал духом, — заметил Крейн. Это нехорошо.

— Нехорошо?! — рявкнул Джа-Джинни. На них стали оборачиваться другие посетители таверны. — Позволь тебе напомнить кое-что! После того как мы год назад помогли «Утренней звезде» сбежать от имперских фрегатов, Звездочет пообещал, что не будет соперничать с «Невестой» и ни в чем не перейдет нам дороги, а ты…

— Он взял свои слова обратно — там, на Алетейе, перебил магус. — Долг возвращен, нас больше ничего не связывает — так он сказал. В любом случае я не стал бы полагаться на слово Звездочета… и к тому же Зубастый уже двадцать лет не у дел, а пиратская корона все еще не нашла достойного. Мне-то на нее плевать, но рано или поздно все должно закончиться хорошей дракой со Звездочетом. Предпочитаю сделать первый ход.

— Ты не делаешь первый ход, тебя вынуждают его сделать, — мрачно пробормотал крылан. — Смекаешь разницу?

Крейн прищурился, а между большим и указательным пальцем его правой руки проскочила искра. Этого никто не заметил, кроме крылана, а он в пылу спора едва не позабыл об опасности — но тут вмешался Эрдан.

— Решение принято, — бесстрастно произнес корабельный мастер. — Не вижу смысла дальше пререкаться. Лучше давайте обсудим план действий.

Умберто согласно кивнул, а Эсме сидела неподвижно, переводя взгляд с крылана на Крейна. Понимала ли она, чем могла закончиться их ссора?..

— Пла-ан действий… — протянул Крейн. — Что ж, слушайте.

…Они преследовали «Утреннюю звезду» два месяца. Если бы не остановка в Ламаре, от которой все равно никакого толку не было, фрегату Звездочета не удалось бы опередить их так сильно, но Джа-Джинни радовался. Он сразу почувствовал, что странная история с картой может привести к неприятностям, и все же понадеялся, что долгая погоня вымотает Крейна, успокоит его.

Получилось наоборот.

С каждым днем магус делался все мрачнее. Бард из Яшмового дворца сказал бы, что в глазах капитана разгорался огонь решимости, но Джа-Джинни предпочитал называть это одержимостью. Крейн все больше проникался идеей отнять карту у Звездочета и разыскать то, что на ней обозначено, а когда на магуса находило, ему никто не мог перечить: хотя лишь четыре человека в команде доподлинно знали, к какому клану принадлежит Крейн и что может сделать с ослушником в пылу гнева, остальным хватало и простой интуиции. К тому же после появления на борту «Невесты ветра» целительницы матросы возликовали и готовы были следовать за капитаном в огонь и воду, не догадываясь, что именно это, возможно, им и предстоит.

Когда они потеряли след, Крейн и вовсе перестал разговаривать, а только ходил по палубе; матросы старались убраться с его дороги поскорее. Вскоре после того, как на горизонте показалась Благодатная бухта, капитан заговорил впервые за три дня: «Зайдем в Лейстес. Надо почистить дно… да и отдохнем немного…» Джа-Джинни успокоился, но каково же было его удивление, когда в гавани их встретила «Утренняя звезда»!

Фрегат Звездочета выглядел ужасающе: от парусов на бизань-мачте остались одни лохмотья, почти все крючья по правому борту были сломаны или вырваны… а еще у «Звезды» была оторвана часть кормовой надстройки.