— Да, — кивнула музыкантша. — Он несколько раз повторил: предательство! Страшное предательство! Он… просил не удивляться, если кто-то попросит спеть еще раз или начнет выведывать, зачем я сочинила эту песню. Я спросила, надо ли скрывать его просьбу… он ответил — нет. Больше я ничего не знаю.

Магус покачал головой.

— Все это слишком странно…

— Она не врет, капитан! — впервые подала голос Эсме и тотчас смутилась. — Я… я бы почувствовала…

— Барды редко врут, но зачастую приукрашивают истину. — Горбунья снова улыбнулась, на сей раз чуть теплее. — Сейчас я и впрямь говорю чистую правду. Этот незнакомец… видите ли, я запоминаю голоса всех людей, с кем когда-либо встречалась. Он ни разу не появлялся здесь. Впрочем, я работаю всего-то полгода… — Она обернулась к Джа-Джинни. — Поэтому мне не доводилось видеть вас раньше, ведь «Невеста ветра» — редкий гость в Лейстесе.

— Так ты знаешь, кто мы, — проронил крылан. Он ощущал себя совершенно сбитым с толку.

— Считаете меня дурочкой? Есть всего один капитан с разноцветными глазами. Я давно хотела сочинить балладу для Кристобаля Крейна, но не думала, что это получится таким странным образом. Да и песня вышла невеселой…

«А еще он мог тебя превратить в горстку пепла, и незнакомец об этом, похоже, знал», — подумал Джа-Джинни, и его кулаки сжались.

— Зато она, без сомнения, талантлива. — Крейн протянул музыкантше кошелек, и он тотчас исчез в складках ее одеяния. — Если вдруг вспомнишь что-нибудь еще…

— Конечно, я дам знать. — Она опустила взгляд и вдруг проговорила очень быстро, словно стремясь опередить собственные мысли: — Меня зовут Лейла!

Лейла.

Странное имя показалось крылану нежным и мелодичным, словно перезвон бубенчиков. Пока он несколько раз повторял его в мыслях, девушка исчезла, проявив неожиданную для хромой прыть.

Крейн сидел, опустив подбородок на сплетенные пальцы.

— Странно, — сказал Умберто. — Ты ей веришь?

— А как не верить? — ответил магус, криво улыбаясь. — Она спела об одной истории, все участники которой давно мертвы. Все, кроме меня. — Он вздохнул. — А раз так, то есть основания полагать, что вторая часть песни — предупреждение… или предсказание. Значит, черный человек? Хотелось бы знать, что ему нужно от меня…

Джа-Джинни пожал плечами.

— Ну, пока что он нам помог… вроде бы.

— Помог? — странным голосом спросила Эсме. — Я бы так не сказала.

Целительница сильно побледнела и, как показалось крылану, задрожала, словно в песне Лейлы было что-то предсказано и ей.

— Капитан, разве вы не понимаете? «Нектар измены горький»! Нет даже намека, кто и почему совершит предательство, — значит, подозревать можно всех!

«А ведь и в самом деле…»

Джа-Джинни обвел собравшихся взглядом, а потом посмотрел на капитана.

— В чем-то ты права, — сказал Крейн с явной неохотой. — Но давай поразмыслим. Страшное предательство может совершить тот, кому доверяешь больше, чем другим. Тот, кто много знает. Круг таких людей в моем случае весьма узок — если не быть многословным, все они собрались за этим столом. Включая тебя, конечно.

Целительница зарделась.

— Как видишь, пальцев одной руки вполне хватает. Справлюсь как-нибудь наблюдать за вашей дружной компанией… — Он снова помрачнел.