— Я никогда не видел более красивой женщины, — пробормотал он тихим, хриплым голосом. Он потянул косу, пропуская ее между пальцами. — При солнечном свете это — золото, при лунном — серебро.

В ее фантазиях делалось и говорилось то же самое. Она облизала губы, рот ее приоткрылся. Августа пила воздух судорожными, мелкими глотками. Когда его рука погладила ее плечо, она задрожала, словно ее опалила молния.

Впервые в жизни Августа горела желанием, хотела и нуждалась в том, чтобы мужчина остудил жар, который сам же и зажег в ее теле. Она была не в силах сдвинуться с места. Гибельное желание сотрясало ее; груди набухли, дыхание участилось; она забыла обо всем на свете, она погибала от страсти, и эта страсть горела в ее глазах.

— О Господи, — прошептала она и всхлипнула в изнеможении.

Августа как завороженная смотрела на его твердый подбородок. И затрепетала, когда он сделал шаг вперед. И доверчиво прижалась к его груди, когда его руки обвили ее плечи. Она погрузила свои пальцы в его волосы и потянулась к нему трепетными губами…

Мем вовсе не хотела подглядывать за ними.

Сначала она услышала какой-то шум в тополиной роще и замерла, испугавшись: а вдруг это волк рыщет поблизости? Потом Мем заметила Августу, стоявшую на холме, но если бы она дала ей знать о своем присутствии, они обе попали бы в щекотливое положение.

Пока Мем стояла тихо, раздумывая, сможет ли она удалиться, не обратив на себя внимания, из тени появился Уэбб. Его появление было таким бесшумным, что она очень удивилась, увидев его. Ее первым радостным порывом было позвать его по имени и броситься вперед, чтобы присоединиться к ним. Но не успела она и слова сказать, как заметила их неестественные позы и почувствовала напряжение, такое горячее, что только не трещало. Приветственный возглас застрял у Мем в горле.

Прошла минута, а потом было слишком поздно. Если бы она теперь крикнула или произвела внезапный шум, они сочли бы, что она сует нос в чужие дела. Черт побери! Она попалась именно в ту ловушку, которая унижала ее» унижала до презрения к самой себе. То, что она оказалась в столь ужасном положении, шокировало ее почти так же, как осознание того, что она не может удержаться, не может не смотреть на них.

Прижав ладонь ко рту, Мем стояла, словно каменное изваяние, и наблюдала, как Уэбб подходит к стволу дерева, к которому прислонилась Августа. Она не слышала, что они говорили, но в том и не было нужды. Суть этих слов отразилась в чувственном выражении лица Августы.

Мем тоскливо наблюдала за ними. И видела все, видела слезы на глазах Августы. Она, Августа, при лунном свете была такой красивой, что никто во всем мире не мог бы соперничать с ней. Ее прекрасное лицо светилось и горело… Купаясь в мерцающем лунном свете и дрожа под пристальным взглядом Уэбба, она была древесной нимфой, богиней, мужской мечтой о красоте и чувственности.

А Уэбб… Мем любовалась им, высоким и сильным. Он стоял, широко расставив ноги, откинув назад волосы, и смотрел на Августу. Смотрел так, что, казалось, весь мир для него исчез, он видел сейчас только эту женщину.

Мем закусила губу и опустила голову. Она отдала бы оставшуюся часть своей жизни за то, чтобы Уэбб Коут посмотрел на нее так, как он смотрел на Августу. Она мечтала броситься в его объятия точно так же, как бросилась Августа. Она с радостью пожертвовала бы своей девственностью, только бы упасть на землю в его объятиях.

Он целовал ее! Он сжимал ягодицы Августы своими сильными руками и притягивал ее к своим чреслам. И Августа стонала, трепетала в его мускулистых руках.

Мем приказала себе: забудь Уэбба Коута! Беги, пока не разорвалось твое сердце.

Она бросилась напролом через кусты, она бежала к затухающим лагерным кострам.

Уэбб прижал к себе Августу с такой силой, что она едва не задохнулась.