Преобладавшая в голове его мысль была о тех аргументах, которые он столько раз приводил нынче утром.

— На вас бинт? — спросил он.

— Да, — отвечал Невидимый.

— О! — вырвалось у Кемпа, но он овладел собой. — Постойте, — сказал он. — Но ведь это все вздор… Какой-нибудь фокус.

Он вдруг шагнул вперед, и его протянутая к бинту рука встретила невидимые пальцы. Он отшатнулся и побледнел.

— Не теряйте головы, Кемп, ради Бога! Я там нуждаюсь в помощи. Погодите.

Рука схватила руку Кемпа у локтя. Кемп ударил по ней.

— Кемп! — крикнул голос. Кемп, не бойся.

И рука еще крепче сжала руку Кемпа.

Исступленное желание высвободиться овладело Кемпом. Кисть перевязанной руки вцепилась ему в плечи, его вдруг сшибли с нот и бросали навзничь на постель. Он открыл было рот, чтобы крикнуть, но угол простыни очутился у него между зубами. Невидимый держал его крепко, но руки Кемпа были свободны, и он как бешеный колотил ими наобум.

— Будьте же благоразумны, толком вам говорю! — сказал Невидимый, не выпуская его, несмотря и удары, которые сыпалась ему в ребра. — Боже праведный, вы доведете меня до бешенства.

— Тише, дурак! — заревел Невидимый на ухо Кемпу.

Кемп боролся еще минуту, потом перестал.

— Если вы крикните, я размозжу вам физиономию, — сказал Невидимый, вынимая простыню у него изо рта. — Я Невидимый. Это не вздор и не волшебство. Я в самом деле невидимый человек. И мне нужна ваша помощь. Вредить вам я вовсе не хочу, но ели вы будете вести себя как олух и невежда, — иначе нельзя. Разве вы не помните меня, Кемп? Гриффин из Университетской коллегии.

— Дайте мне встать, — сказал Кемп. — Я никуда не уйду. Дайте посидеть минутку спокойно.

Он встал и пощупал себе шею.

— Я Гриффин из Университетской коллегии и я сделал себя невидимым. Я просто самый обыкновенный человек, и человек вам знакомый, только ставший невидимым.

— Гриффин? — повторил Кемп.

— Гриффин, — отвечал голос. — Студент помоложе вас, почти альбинос, шести футов росту и широкоплечий, с белым и розовым лицом и красными глазами, получивший медаль по химии.

— Ничего не понимаю, — сказал Кемп. — У меня голова идет кругом. При чем тут Гриффин?

— Гриффин — это я.

Кемп подумал с минуту.

— Это ужасно, — сказал он. — Но какая же должна произойти чертовщина, чтобы человек мог стать невидимым?

— Никакой чертовщины. Это — процесс вполне нормальный. И удобопонятый.

— Ужасно! — повторил Кемп. — Каким же образом?

— Ужасно-то оно ужасно. Но я ранен, мне очень больно, и я устал… Боже мой, Кемп, вы — мужчина, отнеситесь к делу спокойно. Дайте мне поесть и напиться и позвольте посидеть вот тут.

Кемп видел, как бинт задвигался по комнате, как тащилось по полу плетеное кресло и остановилось у камина. Оно скрипнуло и сидение опустилось на четверть вершка, по крайней мере. Кемп протер глаза и опять пощупал шею.

— Да это почище духов, — сказал он и глупо засмеялся.

— Вот так то лучше. Слава Богу, вы становитесь благоразумнее!

— Или дурею, — сказал Кемп, прижимая кулаками глаза.

— Дайте мне виски. Я еле жив.

— Ну, этого я не заметил. Где вы? Если встану, может быть, и угожу прямо в вас? Ах, тут… Ну, ладно. Виски, вот… Куда ж мне его девать?

Кресло заскрипело, и Кемп почувствовал, что у него берут стакан.