— Праздники прошли ужасно, — проговорила она. — Мы поехали в гости к брату Улле. Я почувствовала, что мне надо на время уехать подальше от тебя. Пожить нормальной жизнью. Взглянуть на все это со стороны. Мы купались, играли, по вечерам жарили мясо на решетке. Дети, конечно, веселились от души — со своими двоюродными братьями-сестрами, с бабушкой и дедушкой. А мне было безумно тяжело. Иногда наваливалась такая тоска! Особенно невыносимым казалось то, что все вели себя так, словно ничего не случилось. Занимались привычными мелкими делами. Мариновали мясо, варили кофе, играли в городки, косили газон. Просто чем больше хаоса у меня внутри, тем труднее мне выносить то, что люди не задумываясь делают каждый день. Ты меня понимаешь? — Она продолжала, не дожидаясь ответа: — Улле останется там еще на пару дней. Я сказала, что мне надо уехать домой. Побыть одной. Улле считает, что это последствия того, что случилось. Что я пережила шок. Он даже позвонил какому-то психотерапевту и записал меня на прием. Но я не думаю, что дело только в этом. У меня другое ощущение. Мне кажется, нам с Улле больше не о чем говорить. Словно у нас вообще нет ничего общего. — Она несколько раз шумно высморкалась. — Просто не знаю, что и делать. Непохоже, чтобы это имело прямое отношение к нам с тобой. Мы ведь виделись всего пару раз. Безумие какое-то! Не понимаю, что на меня нашло. Я совсем потеряла голову.

— Я никогда не встречал такой женщины, как ты, — проговорил Юхан, — но я не хочу портить жизнь тебе и твоим близким.

— Тут не только твоя вина. Я вступила в эту игру добровольно. А почему я так поступила? Наверное, потому, что между мной и Улле уже ничего не осталось. Все прошло. В глубине души я думаю, что наша с тобой встреча не была поворотным моментом. Мы с Улле все равно расстались бы, рано или поздно. — Она расплакалась.

Юхан обнял ее.

— Если тебе сейчас так тяжело, возьмем тайм-аут, — предложил он. — Хочешь?

— Нет, этого я как раз не хочу.

Наступила тишина. Юхан гладил Эмму по волосам. Сидел близко-близко к ней. Ощущал тепло ее тела.

— Курить хочется, — сказала Эмма и поднялась.

Она прошла к окну и уселась в кресло.

— У тебя попить не найдется?

— Да, чего тебе достать?

— Кока-колы. А шоколад у тебя есть?

Юхан открыл мини-бар и достал две банки колы и шоколадку.

— Что тебе известно о последнем убийстве, а? Просто как в кошмарном сне. Скоро я буду бояться выйти за ворота. Кто она? Ты знаешь?

— Она художник по керамике. Звали ее Гунилла Ульсон. Тридцать пять лет. Одинокая. Судя по всему, раньше жила за границей. Родом из Югарна. Ты ее знаешь?

— Нет, что-то не припоминаю. Но почему он убивает именно этих женщин? По-моему, у них нет ничего общего. Одна была замужем, имела троих детей. У другой был бойфренд. Третья жила одна. Одна жила в Стокгольме, другая — в Висбю, третья — в сельской местности.

Она отхлебнула кока-колы и закурила.

— Одна занималась компьютерами, — продолжала она, — вторая работала парикмахершей, третья, выходит, была художник по керамике. Может, они состояли в какой-то тайной секте или общались на каком-то форуме в Интернете? Жили двойной жизнью? Тебе удалось что-нибудь разузнать?

— Нет, — нехотя признался он. — Я не успел вплотную заняться их прошлым.

Да, этот вопрос совершенно уместен. Сколько усилий он приложил, чтобы раздобыть новые сведения? Немного. Поддерживая контакт со своим информатором и несколькими сотрудниками полиции, он не слишком старался найти разгадку. Как это на него непохоже! «Это все из-за Эммы!» — подумал он.