Но он выдержит. Он уже многое выдержал, и он гэйн, ему не привыкать. А дети... Марк...

 Ивик вскочила. Вскинула руку, и воздух разрезала грозная молния   до самого зенита, молния не гасла, она горела черно алым пламенем, она разъедала атмосферу, смертоносная, страшная...

 Кельм встал. Шагнул к ней.

 Ивик опустила руку. Молния исчезла. Ивик не могла смотреть в глаза Кельма.

   Прости меня... это моя вина. Прости. Пожалуйста.

 Она заплакала. Кельм сделал еще шаг. Ивик уткнулась в его плечо. Обхватила руками. Зарыдала. Кельм осторожно гладил ее по затылку, похлопывал по спине.

   Не плачь,   сказал он. И голос его, привычно спокойный, обыденный, подействовал отрезвляюще.

   Не надо, Ивик. Ты хорошая. Не плачь.

  Знаешь,   прошептала она,   не понимаю я вот чего... почему меня не убило во время штурма. Ведь многих же убило. Ну что Ему стоило, а? Почему?

   Ивик, перестань, пожалуйста. Жизнь не кончается. Еще не хватало умирать. Выжили, и слава Богу. Будем жить дальше. Ничего.

   Если честно, я не знаю, как жить без тебя.

   Ивик... в мире вообще много боли.

   Я не знаю, как без тебя... но если я уйду от него.. пойми, он же ни разу, ни разу мне даже не пожелал плохого. Он... он меня любит. Марк. Я ему обещала. Это предательство.

   Не предавать иногда очень трудно,   сказал Кельм,   если бы это было легко! Это иногда не то, что трудно   это вообще невозможно, и потом смотришь назад и думаешь   как это я смог то вообще? Но все равно нельзя предавать.

   Ты понимаешь?

   Да.

 Он отпустил ее. Оторвался.

   Иди домой, Ивик. След еще есть.

   Кель... ради чего жить... зачем?

   Я тоже тогда не знал, зачем жить. Просто так. Понимаешь? Просто живи. Ничего не надо, просто живи. Потом, может быть, поймешь, зачем.

 Они молчали. Ивик не в силах была сдвинуться с места. Уйти домой, как он велел. Но ей стало легче. А потом Кельм тихо сказал.

   А я буду любить тебя. Просто так. Ты не запретишь мне. И никто не запретит. Я тебе не буду надоедать. Но я все равно буду любить тебя.

 ... Ивик услышала возню за дверью. Нехорошо все таки валяться. Она спустила ноги с кровати.

 Женя сидела на кухне, лицо ее осунулось, побледнело, и выглядело все еще злым и недовольным. Она буркнула "доброе утро" и уткнулась носом в свой новенький эйтрон, который Ивик получила для нее в распределителе.

   Извини, я что то продрыхла долго,   Ивик заглянула в кастрюлю. Марк оставил ей немного каши,   ты завтракала?

   Да.

 Женя с треском захлопнула крышку эйтрона. Ивик поставила на стол тарелку, искоса поглядывая на землянку. Все еще дуется? Прошло это у нее или нет?

 После Верса Женя очень сильно изменилась. Ивик даже думала какое то время, что она все бросит и куда нибудь уйдет. В Версе Женю продержали неделю...

 "Я все понимаю, но так то ведь тоже нельзя с людьми",   сказала она наконец, и Ивик вздохнула с облегчением, поняв, что Женя не уйдет. Объяснять, что и почему, было бесполезно. Ивик прекрасно представляла, как следователи Верса обращаются с людьми. Она сама пару раз попадала на проверку. Это было омерзительно. Но невозможно ожидать, что Женю возьмут в квенсен вообще без проверки. Вероятность того, что она завербована дарайцами, конечно, есть. Ивик сама не могла опровергнуть эту вероятность. Чем   только своей интуицией? Это несерьезно.