|
Были среди них и монахи, причем в разных одеяниях, Ивик изобразила монахиню в православном триманском облачении, францисканца в коричневом хабите и монаха хойта, дейтрина. Священнослужители несли кресты, распятия и хоругви. Где то там, на верху цепочки, рука об руку шли двое дейтрин хойта в монашеском облачении с крестом, и красивая светловолосая девушка с алым, развевающимся по ветру знаменем. Они как бы венчали колонну. Идея, в общем, была простая, банально дейтрийская. Весь интерес, по задумке Ивик, должен был заключаться в исполнении в лицах людей, обращенных друг к другу, полных любви и заботы, в стиснутых крепко руках, в победном сверкании знамен. Ивик вдруг поняла, что у нее ничего не получилось. Она с ужасом посмотрела на комиссию.
Достаточно. Ну высказывайте мнения, предложил шеман. Ивик замерла. Ее сердце упало, когда первой поднялась белокурая завитая дама. Я не очень понимаю, она говорила высоким, почти визгливым тоном, с напором, который Ивик всегда ненавидела, почему мы должны рассматривать какие то неумелые полудетские образы, для фильтрации таких претендентов существует Комиссия, и я не знаю, зачем было отнимать у нас время. Фантом абсолютно незрелый, идея нелепая как можно соединять в одном образе столь далекие друг от друга учения, как триманский коммунизм и триманское же христианство? По поводу техники исполнения я могу сказать лишь одно авторесса отнеслась к зрителям с неуважением! Такое нельзя себе позволять! Это слабое, вялое, эклектичное, совершенно нелепое произведение, которое мог бы создать курсант младшего года в квенсене, но не взрослая, уважающая себя и командование гэйна. Кстати, мне интересно, почему автор не представился как положено, не назвал свой отдел и должность... Ивик глотнула воздуха. В комнате стояла полная тишина. И все смотрели на нее. Наверное, надо ответить. Это открытое заседание, и из соображений безопасности называть свою должность здесь не положено, сказала она. Кажется, сказала вполне достойно, спокойно так, хотя и слабым голосом. И добавила, мое звание ксата. Тоже, скажем так, похвастаться нечем. Некоторые получают это звание еще в квенсене. В любом случае, продолжала дама с тем же напором, на месте командования, осведомленного о месте службы автора этого фантома, я бы приняла определенные меры. В рабочем порядке. У Ивик шумело в ушах. Она точно знала, что еще лет шесть назад сразу разрыдалась бы в такой ситуации. Но каким бредом было бы разрыдаться сейчас! Как это было бы ужасно... ведь она не девочка, она гэйна, взрослая, мать троих детей, военный человек в конце концов и мало того разведчик. Никого не интересует, что на самом деле внутри она все равно девочка, и ей все равно хочется разреветься и выбежать из комнаты. Самое трудное это сдержать физиологическую реакцию. Слезы подступают, но надо каким то образом их сдержать. Для этого полезно дышать довольно быстро и глубоко. Ивик почти не слышала, что говорил иль Машар, слух включился снова, когда встала Кейта иль Дор. Я считаю, что такая жесткая критика неправомерна, и не понимаю, о каких мерах в рабочем порядке говорит стаффа иль Пен. Гэйна предложила на рассмотрение фантом. Возможно, неудачный. Хотя на мой взгляд, это произведение вполне достойного уровня, и высказанную идею я, наполовину русская по национальности, не нахожу нелепой. Мы можем принять фантом или отвергнуть. Каким то личностным характеристикам автора здесь не место. А хлесткие эпитеты уместны в литературной статье, но не в обсуждении стратегического объекта. Кейта села. Иль Пен громко сказала с места. Кстати, иль Дор, как я понимаю, автор фантома это сестра по сену вашей дочери? Кейта покраснела и открыла рот, собираясь что то возразить, но иль Машар остановил ее взмахом руки. |
