— Я надеялся, что она может прийти к вам.

— Хотелось бы. Я бы приняла ее. В ней больше мужества, чем у большинства девушек в наши дни. Все они глупые, безмозглые создания.

Герцог поднялся.

— Вы простите, мадам, если я продолжу поиски?

— Если бы ты спросил меня, я бы сказала, что она уехала в деревню. Ей никогда не нравился Лондон, насколько я слышала, и совершенно правильно!

— В деревню! — воскликнул герцог. — Да, я уверен, вы правы. Очень благодарен вам, мадам.

Он направился в Мелкомб и сообщил леди Гарриэт и Хью Карлиону, что едет в Линке.

— Может быть, Равелла будет искать защиты у Адриана Холлидея, — сказал он. — Он нравился ей одно время, и я даже думал, что это вырастет во что-нибудь большее. В конце концов, когда она бежала от цыган, она обратилась к нему, а не ко мне.

— Равелле нравится Адриан, как мог бы нравиться любимый брат, — ответила леди Гарриэт. — Никого не было в ее жизни, кроме тебя, Себастьян, и ты прекрасно знаешь это.

В Линке герцог испытал разочарование. Адриан Холлидей не слышал о Равелле, и она не появлялась здесь.

Двое мужчин разговаривали почти до утра, но не пришли к заключению, где же может прятаться Равелла.

Мисс Примингтон в своей академии в Милдью была удивлена, когда герцог заехал к ней на следующее утро. Она улыбалась и кланялась, принимая его, но не смогла быть полезной, а лишь уверяла его светлость, что Равелла не приезжала в школу и не обращалась с просьбой о работе.

Неспособный думать о чем-нибудь еще, герцог вернулся в Линке. Адриан ждал его с нетерпением, встречая каждый дилижанс, проходящий через деревню.

Герцог не сказал своему управляющему, что у него есть личный интерес в том, чтобы найти Равеллу, кроме естественного беспокойства о подопечной. Но Адриан оказался бы совсем слепым, если бы не увидел беспокойства в глазах герцога и того, что он утратил обычную томность и равнодушие.

В его светлости чувствовалось огромное напряжение, у него пропал аппетит, ему не хотелось даже сделать глоток вина.

— Где она может быть? — спросил герцог, и в голосе было столько отчаяния, что Адриан удивленно посмотрел на него:

— Я хотел бы ответить на вопрос, ваша светлость. Я думал об этом весь день.

— Ладно, подумаем еще, — приказал герцог, прохаживаясь по гостиной, как будто не мог сидеть спокойно. — Предположим, вы оказались бы в ее положении, бежали из Мелкомба. Перед вами вся страна и Лондон с его кишащими людьми, улицами и множеством тайных мест. Куда бы вы отправились?

— Я бы пошел домой, — просто ответил Адриан, — но у меня другое положение.

Он внезапно замолк, потому что герцог воскликнул:

— Конечно, почему я не подумал об этом раньше? Дом — место, куда все идут, и Равелла тоже. Я уверен в этом.

— Но… я так понял, у нее нет дома, — пробормотал Адриан.

— На самом деле нет, но один из слуг, человек, служивший ее отцу, живет по соседству с ее старым домом. Она говорила о нем достаточно часто, но я, тупой, не слушал ее. Адам, вот как его зовут. Скажите, чтобы мне немедленно седлали лошадь.

— Сейчас, ваша светлость? Но уже становится поздно.

— Я поеду ночью, — ответил герцог.

— Приказать груму сопровождать вас?

— Нет, я поеду быстро. Велите приготовить лошадь через десять минут. Я успею переодеться.

Ночь была лунной, герцогу не пришлось ехать в темноте, а когда восходящее солнце осветило холмы Уэльса, он подумал, что не видел ничего красивее, кроме волос Равеллы. Это был как раз цвет ее локонов: бледное золотое солнце рассеивало лучи на алеющем небе и закрывало последние мерцающие звезды.