— Я бы не вышла за вас, если бы вы были последним человеком на земле, — медленно сказала Равелла. — Я не выйду ни за кого, я сказала вам. А что до защиты, то меня защитит мой опекун.

Ее злой голос вызвал злобу и у Адриана.

— Прекрасный опекун, — насмешливо сказал он, — который забыл о вашем существовании! Вы говорите, он обещал вернуться через неделю? Если он вернется через шесть месяцев, я удивлюсь. Но и тогда он сделает это по другим причинам, а не из-за того, что нужен вам. Он забыл вас! Посмотрите правде в глаза, Равелла!

Лицо Равеллы побледнело еще сильнее. Внезапно она подняла тонкий хлыст, который держала в руке, и ударила Адриана по лицу.

— Вы лжец! — закричала она. — Лжец!

В голосе ее звучал страх и обличение. Потом, прежде чем Адриан сумел заговорить, прежде чем он понял, что случилось, Равелла повернула лошадь, пришпорила ее и помчалась к Линке как сумасшедшая.

Глава 5

Герцог развлекался. В огромном обеденном зале дома Мелкомбов более тридцати гостей сидели за обеденным столом. За стулом каждого гостя стоял лакей в бордовой с серебром ливрее. Стол был украшен золотыми подсвечниками, золотыми блюдами и, казалось, отражал свет золотых драпировок, покрывающих стены и окна. Ослепительный блеск свечей соперничал с великолепием стола.

Музыканты, скрытые за резным экраном, исполняли тихую музыку. Огромные букеты тепличных цветов стояли в каждом углу комнаты. Туберозы украшали место каждого гостя. Их экзотический аромат, аромат страсти, смешивался с запахом тонких французских духов, пропитавших носовые платки и волосы гостей.

Два чернокожих пажа стояли по обеим сторонам кресла герцога, их украшенные перьями тюрбаны казались яркими пятнами, а лица были бесстрастны.

Дамы не отличались высоким происхождением и воспитанием, но они искусно скрывали эти недостатки своей привлекательностью. Здесь не было женщины, не обладавшей особым очарованием, иначе они не получили бы приглашения на вечер.

Большинство из них были танцовщицами из оперного театра, и грация, с которой они поворачивали голову, и аристократизм их жестов могли сравниться только с красотой их глаз, губ и волос.

Справа от герцога сидела Лотти. Ее личико в форме сердечка с темными таинственными глазами и яркими алыми губами могло бы послужить моделью для русского художника.

Лотти исполняла ведущие партии в балете, но именно герцог два года назад представил ее наиболее важной публике. Она купалась в славе благодаря вниманию герцога.

Когда Лотти надоела герцогу, ей легко было найти других покровителей, но, к несчастью, она не могла забыть Мелкомба и не переставала сожалеть, что не смогла удержать его. Хотя он и не был первым мужчиной в ее жизни, временами она боялась, что он станет последним, имеющим для нее значение. В нем было что-то, что делало остальных поклонников незначительными. Впервые в жизни сердце управляло ее головой, и она знала, что готова на любые жертвы и отдала бы все, что имела, за один только взгляд герцога.

Ее покровителем теперь стал пожилой пэр, владевший поместьем на севере, которое в данный момент потребовало его внимания. Сердце Лотти затрепетало, когда она получила от герцога приглашение на обед. Последние несколько дней она обходила всех модных гадалок. Она потратила немалые суммы, чтобы призвать удачу, и в сердце ее теплилась надежда, что герцог снова захочет ее и восстановит себя как ее покровитель.

Она хорошо знала, что соперница, новенькая в труппе, сидит напротив нее. Лотти не удивилась, увидев ее на обеде, потому что знала, что герцог, ценитель красоты, не сможет не заметить привлекательность Ориэль.