— Но ведь она обещала подождать… — беспомощно прошептала Мадлен.

— Я настоял, чтобы она этого не делала. Я ей объяснил, что у нас есть важный разговор и мне очень нужно, чтобы ты осталась.

— А я тебе повторяю, что нам не о чем говорить и я не желаю здесь оставаться. — Она попыталась отнять у него свою сумку, но он крепко держал ее. Свободной рукой он силой увлек ее в дом и закрыл входную дверь. Она в ярости бросила ему в лицо: — Все равно я здесь не останусь!

— А я не намерен отпускать тебя до тех пор, пока ты не выслушаешь то, что я должен тебе сказать.

— Не собираюсь ничего слушать. Я ухожу прямо сейчас.

— Ты намереваешься идти до города пешком?

— Если потребуется, да.

— Кому ты звонила?

— За мной должно приехать такси, и я хочу пойти встретить машину. Ты не можешь мне помешать.

Его зеленые глаза сверкнули.

— Я в этом не уверен.

— Но ты не можешь удерживать меня против воли! — воскликнула она, но в глубине души знала, что он может. Он вполне способен на это. — Если ты не дашь мне уйти, когда придет такси, я попрошу водителя вызвать полицию.

Он насмешливо вздернул брови.

— Да-да. Я это сделаю, — предупредила она, схватившись за свою сумку. — Я хочу уехать отсюда.

— Тогда мне надо спешить, чтобы, до того как такси приедет, я успел переубедить тебя и сделать так, чтобы ты осталась.

Прежде чем она поняла его намерения, Луи швырнул сумку в сторону, обхватил ладонями ее лицо и принялся осыпать его горячими поцелуями.

Сумочка соскользнула с ее плеча и упала к ногам.

В первый раз, когда он поцеловал ее в дверях, это был легкий рождественский поцелуй под веточкой омелы. Но и тогда он потряс ее до глубины души.

Теперь он целовал ее страстно и требовательно, так, как мужчина целует женщину, когда уже обладал ею.

Его руки скользнули ей под пальто и крепко прижали ее стройное тело к его сильному мускулистому торсу.

Каждая ее клеточка откликнулась и раскрылась ему навстречу. Ее решимость ослабела, а здравый смысл чуть было не покинул ее.

Но нет. После всего случившегося ее гордость не позволит ей так опуститься и пойти у него на поводу.

Собрав волю в кулак, она оттолкнула его и, трясясь как осиновый лист, наклонилась за сумочкой.

— Оставь меня в покое! Разве не достаточно того, что ты и твой племянник сделали со мной? — горько спросила она.

— Мы оба виноваты. Ты не представляешь, как мне стыдно, — признался Луи. Именно поэтому я хочу, чтобы ты осталась. Я должен загладить свою вину.

— Я тебя ни о чем не прошу. Только дай мне уехать. Больше не хочу тебя видеть. Никогда.

Едва Мадлен закончила фразу, как до них донесся звук мотора и скрип шин.

Наконец-то приехало такси, подумала Мадлен и мысленно послала благодарность Сесиль.

Бросив на нее быстрый взгляд, Луи открыл дверь и встал так, что перегородил своей широкой спиной дверной проем.

Она услышала, как хлопнула дверца машины и Луи вежливо сказал:

— Боюсь, вы приехали напрасно. Но я оплачу вам ваши затраты.

Чей-то знакомый голос с достоинством ответил:

— Разве вы не видите, что это не такси?

Поль!

— Прошу прощения, — с усмешкой извинился Луи. — Я ошибся, потому что мы ждали такси. Чем могу быть полезен?

— Я приехал, чтобы забрать Мадлен домой.

— Как любезно с вашей стороны. Но, боюсь, вы зря потеряли время.

В воздухе запахло скандалом.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что она не хочет ехать домой.