|
.. - Вы все знали? - И знала, и не знала. Есть множество мелочей, которые не ускользают от женского глаза... Когда приходили ваши друзья, я подмечала некоторые знаки, взгляды, которыми они обменивались, у вашей жены глаза блестели и лицо розовело... - Мы с вами говорим об одном и том же человеке? - Да, о мсье Брассье. - Вы думаете, его жена тоже знала? - Я в этом не сомневаюсь, ведь ее совсем не беспокоило, что происходит рядом. - Они любили друг друга... - Да... Он снял пиджак, ему было жарко. - Вы ходили на улицу Вашингтона? - Я только что оттуда... А откуда вы знаете адрес? - Когда я узнала, что она вышла из дома и бросилась бежать на другую сторону улицы, я сразу же догадалась... Я боялась, как бы вам не пришло в голову то же самое и как бы вы не поехали туда... - Восемнадцать лет они снимали эту квартиру, и консьержка сказала, что они ее великолепно обставили... Если бы только... - Если бы только что? - Если бы только она мне сказала... - У нее не хватало мужества лишить вас радости жизни... Вы были человеком счастливым, доверчивым. Вы купались в своем счастье. - Это правда. Порой я боялся. Может, это было предчувствие. - Сейчас вам нужно перестать думать об этом, хотя бы до завтра... Вы на нее очень сердитесь? - Даже не знаю. Я еще не задавался этим вопросом. - Не надо на нее сердиться. Такому сильному, такому прочному чувству невозможно противиться. Я уверена, что она страдала, оттого что была вынуждена вам лгать. - Вы так думаете? - Она была из тех женщин, которые идут до конца... - А он? - Он никогда не был мне симпатичен из-за своей самоуверенности. Но то, что эта связь продлилась восемнадцать лет, говорит все же в его пользу. Без настоящей любви так долго не встречаются. - Но почему? - воскликнул Селерен. Почему он? Почему они? Если бы не этот дурацкий несчастный случай, он так ничего и не узнал бы и по-прежнему жил бы своей тихой, безмятежной жизнью. - Консьержка говорит, что у нее там было тонкое постельное белье, необыкновенные пеньюары... - Я знаю. - Откуда? - Как-то вечером она переодевалась при мне. Мой взгляд сразу упал на лифчик, какого я никогда не видела. Она покраснела, поспешно накинула халат и послала меня уж не помню за чем в кухню... Это было совсем не такое белье, какое она носила здесь... - А я-то всегда думал, что она любит простые вещи... - Только не на улице Вашингтона. А там, скорее всего, под влиянием мсье Брассье. Его лицо ничего не выражало, а крупное тело, казалось, обмякло. Он смотрел на кровать, на окно, словно не знал ни что ему делать, ни куда себя девать. - Что мне сказать детям? - Я им скажу, что вы еще плохо себя чувствуете, что не совсем оправились от своей простуды. - Бедняжки. Они-то тут ни при чем. - Я пойду на кухню, приготовлю вам фруктовый сок. А вы тем временем переоденьтесь в пижаму. |
