|
.. Он съел три тартинки, и Натали встала, чтобы приготовить ему еще чашку кофе. - Пора идти будить Марлен. Она так долго принимает ванну... В отличие от него Марлен всегда выходила из дому в последнюю минуту, и ей приходилось бежать. Он причесался, побрился, потом, все еще в пижаме и халате, стал бродить по квартире. Когда Марлен пришла завтракать в столовую, где уже стоял ее прибор, она была очень удивлена. - Ты поправился? Он чуть было не сказал, что не поправится никогда, но удержался и попытался ответить шуткой: - Как видишь... Мне никак не удается поболеть по-настоящему, как все люди. - И все же ты не идешь в мастерскую? - Ни сегодня, ни, по-видимому, в ближайшие дни... Мне нужно отдохнуть. - У тебя неприятности? - Есть кое-какие. - Полагаю, ты не можешь мне о них рассказать? - В самом деле не могу. Она ела яйца всмятку, обмакивая в них кусочки хлеба, как делала, когда была совсем маленькой. - Тебе известно, что Жан-Жак сдал экзамен? - Да. Он доволен своим успехом? - Ведь ты его знаешь. Он не из тех, кто считает, что хватает звезды с неба. Результаты объявят только двадцать шестого, и до этого дня он будет грызть ногти. Жан-Жак не мог избавиться от этой привычки, когда бывал чем-то обеспокоен. Он никогда не рассказывал ни о себе самом, ни о своих товарищах по лицею. И не потому, что был замкнутым парнем. - Он спит? - Главное - дайте ему выспаться, - вмешалась Натали. Марлен побежала за своим портфелем, поцеловав отца в лоб влажными губами. - Пока. Береги себя! - Теперь пойдите в гостиную, посидите там. Я принесла вам газету. А я тем временем уберу в спальне. Он уселся в свое кресло, кожа которого пропахла табаком, как старая трубка, и попытался читать. Какая-то девушка бросилась в Сену, но была спасена в последний момент. Четверо налетчиков, совершивших множество hold-up <Ограбление (англ.)>, сегодня предстанут перед судом присяжных. Нет, больше он не мог. Он делал над собой усилие хотя бы для того, чтобы не огорчать Натали, но в голове вертелись все те же мысли. Это было какое-то наваждение. И как нажимают на больной зуб, так и он вызывал в памяти самые жестокие картины, порой с ужасающей отчетливостью. - А сейчас примите ванну... Он вытянулся в теплой воде и чуть не уснул. Затем он медленно намылился. Делать ему было нечего. У него был отпуск, как и у его сына. Но отпуск совершенно иного рода. Надел он только брюки и рубашку. Надевать пиджак и выходить на улицу не хотелось. Даже из спальни он выходил неохотно. Жан-Жака он нашел в кухне, куда тот всегда забегал посмотреть, нет ли чего вкусненького в холодильнике. - Доброе утро, отец... - Доброе утро, сын... - Ну как? Тебе получше? - Лучше, чем вчера, но я пока не совсем в форме. - А чем ты, собственно, болен? - Сам не знаю. Возможно, легкий грипп... Ты доволен тем, как сдал экзамен? - Скажем так: я не очень недоволен. |
