Мы договорились о встрече для ознакомления с уликами на 15:15, но зная, что Ландерс с удовольствием заставит меня ждать, поэтому подошел только к 15:30. Его еще не было, поэтому я сел за стол и начал сердиться. Я как раз собирался уходить, когда он, наконец, вошел, одетый в дорогой шелковый костюм, держа под мышкой картонную коробку. Ландерс был примерно моего возраста, на несколько сантиметров ниже, в довольно хорошей физической форме, каштановые волосы и голубые глаза. Полагаю, его можно назвать красивым, и он, конечно, думает именно так, но у него были под глазами темные круги, и я ощутил запах перегара — запах, от которого невозможно избавиться, потому что он выходит из всех пор твоего тела.

— Опоздал на полчаса, — заметил я.

— Да? — ответил он, ухмыляясь, — подай на меня в суд.

Он начал доставать доказательства из картонной коробки. Последним, что он вытащил, была фотография Энджел. Она сидела за столом и смотрела в камеру, на ее левой щеке было что-то похожее на синяк. Снимок был сделан через два дня после убийства Тестера. Энджел ничего не сказала мне о фотографии, сделанной полицией, и этого снимка не было в первоначальном пакете материалов, которые я взял в офисе окружного прокурора. Как только я увидел его, то понял, что мне придется ходатайствовать перед судом о запрете использовать его во время судебного разбирательства. Если у них, конечно, нет никаких конкретных доказательств того, как Энджел получила эту травму. Потому что иначе фотография могла бы настроить жюри против моей подзащитной.

— Итак, я слышал, что Билл Райт собирается уйти в отставку, — сказал я, пытаясь сохранить подобие цивилизованных отношений. — Кто будет его преемником?

— Преемников нет, — ответил Ландерс. — Должность получит тот, кто лучше всего для этого подходит.

— И кого, по твоему мнению, назначат?

— А тебе не все равно?

Он посмотрел на меня, словно я был мухой на его запястье, ничтожная неприятность.

— Просто пытаюсь поддержать дружеский разговор. Нет никакого смысла в том, чтобы всегда быть в состоянии перегрызть друг другу глотки.

Он потянул носом воздух, словно обнюхивая меня, а затем сморщился, как будто запах ему не понравился.

— Мне жаль тебя разочаровывать, — сказал он, — но я не думаю, что мы сможем стать друзьями. Не люблю адвокатов, особенно тех, кто защищает преступников и прилагает все усилия, чтобы избавиться от некоторых незначительных формальных ошибок.

— Ты не правильно понимаешь мою роль, — возразил я. — Я просто пытаюсь убедиться, что вы, ребята, придерживаетесь правил, установленных вами самими. Если бы вы были на месте моих клиентов, вы бы настаивали на том, чтобы все играли по правилам, не так ли?

— Если бы я был в той же лодке, что и твои клиенты, то я потопил бы ее и уплыл. Теперь ты собираешься смотреть улики или пришел сюда поболтать? Потому что, честно говоря, я сегодня не в настроении для разговоров.

Я положил вещи на стол и начал их изучать.

— Зачем ты сделал эту фотографию? — спросил я, взяв фотографию Энджелы. — И что она делает в доказательствах?

— Как ты думаешь, зачем я ее сделал? Посмотри на нее. Кто-то ударил ее по лицу. Мы покажем это присяжным.

— Есть доказательства, откуда у нее синяк? Что если она поскользнулась на банановой кожуре?

— Она сможет объяснить это в суде.

— Если судья это примет. — Я бросил снимок на стол. — Я подам ходатайство о не допущении его в качестве доказательства.

— Вот видишь? — сказал Ландерс. — Вот о чем я говорю. Этот снимок был сделан через два дня после убийства. Ее волосы найдены на мертвом человеке, и у нее на лице случайно оказывается синяк.