— Это все, что у вас есть? — спросил я. — Я вижу несколько фотографий Тестера, снимок чего-то, что выглядит как морщинистой пенис, фотографию Энджел, несколько волосков, несколько лабораторных отчетов и распечатку с банковского счета, которая показывает, что Тестер снял деньги из банкомата в стрип-клубе. И это все?

— Достаточно, чтобы осудить маленькую сучку за убийство.

— Этого недостаточно, чтобы осудить ее даже за простое нападение, а тем более за убийство.

— Это я и хотел услышать, — усмехнулся Ландерс. — Просто продолжай так думать.

— Доказательства по этому делу настолько слабы, что дальше ехать некуда.

— С каких это пор тест на ДНК считается слабым доказательством?

— Ее волосы, вероятно, прилипли к нему, когда он находился в клубе, — сказал я.

— Может быть. Ты можешь попытаться донести эту мысль до присяжных, но факт остается фактом, что ее волосы были найдены на его трупе в комнате мотеля.

— Этого недостаточно.

— Наш свидетель утверждает, что девушка и Барлоу последовали за жертвой, когда он покинул клуб той ночью. Они последние, кто видел его живым.

— Ваш свидетель — лживая проститутка, имеющая проблемы с наркотиками.

— А твой клиент — таинственная женщина, работающая в стрип-клубе. Неизвестно кто и откуда. Жюри не воспылают к ней нежностью, особенно когда увидят этот синяк.

— У вас нет ни орудия преступления, ни мотива.

— А мне и не нужно. У нас достаточно косвенных доказательств, чтобы добиться обвинительного приговора. И знаешь, что? Я думаю, что до окончания приговора всплывет еще что-нибудь.

— Кое-что уже всплыло. Ты слышал о Вирджиле Уотерсоне, не так ли? Полагаю, ты говорил сегодня с ним утром, да?

Наступило длительное и напряженное молчание.

— Откуда ты знаешь, черт возьми?

— Сначала он позвонил мне. Описал то, что видел в ту ночь. Он сказал, что арестовали не того человека. Он просто пытался поступить правильно. Я предложил ему позвонить и рассказать тебе, что он видел, и, может быть, ты попытаешься исправить ситуацию. Он перезвонил мне после разговора с тобой и сообщил, что ты не проявил большого интереса к этой информации. Я должен был догадаться.

— Он ненадежный свидетель. Он ждал два месяца, прежде чем даже потрудился позвонить.

— Он беспокоился о своем браке.

— Там было темно, полночь. Он никак не мог нормально разглядеть.

— Он видел Эрлин, и она была одна. Он видел корвет. Это совпадает с тем, о чем рассказывала Джули Хейс. В чем твоя проблема, черт побери? Может быть, тебе стоит более внимательно присмотреться к Эрлин Барлоу.

— Занимайся-ка лучше своими делами. Мне не нужны твои советы.

— Значит, ты проигнорируешь свидетеля?

— Проигнорирую кого? Что касается меня, он никогда мне не звонил.

Кто-то постучал в дверь, и она открылась. Вошел полицейский по имени Гарольд «Бык» Дикинс. Они с Ландерсом были собутыльниками и легендарными скандалистами, поэтому это прозвище было очень уместно для него. Его плечи едва поместились в дверную раму.

— Мне сказали, что я найду тебя здесь, — сказал он Ландерсу.

Ландерс остался неподвижным, я тоже. Дикинс посмотрел на нас.

— Все в порядке, ребята? Мы ведем себя любезно?

Его слова не уменьшили напряжение.

— С твоим приятелем мы говорили об аресте невиновных людей, — сказал я, все еще глядя на Ландерса.

Он тоже смотрел на меня, но не ответил.

— В эту ночь Уотерсон видел Эрлин Барлоу на мосту, — продолжал я.