Советник упал на колени перед Дэнвером, принялся молить о прощении и клясться в верности.

– Где Селгрен, почему ты вышел один, падаль? – только и спросил Дэнвер, прерывая его вой.

Лицо советника, вымазанное грязью, вытянулось, расширенные глаза затуманились недоумением.

– Так разве вы не знаете, ваше высочество?.. – Дэнвер прожёг его взглядом, требуя немедленного ответа. – Он в храме, у его светлости сегодня венчание, – протараторил советник. Дэнвер оглядел своих воинов, перевёл взгляд на вздымавшиеся каменной глыбой стены замка, венчавшиеся башнями с острыми пиками. Сжав рукоять меча, Дэнвер вернул взгляд на стоявшего на коленях советника. – Нет, – прошептал одними губами предатель, замотал головой, – нет, пощадите! Я не хотел! Мне не оставили выбора! – советник с рёвом поднялся с земли, расталкивая окруживших его стражников, кинулся прочь, но застыл.

Гортанный всхрап из его горла прокатился над двором. Советник медленно опустил взгляд, скрючив пальцы, уставился на торчащий из груди окровавленный клинок.

Дэнвер рванул меч обратно, и советник тяжело повалился вперёд, плашмя рухнув на землю. Дэнвер обвёл взглядом остальных врагов, обернулся:

– Казнить всех предателей, – отдал приказ Гарнорду, дав короткий знак остальным следовать за ним. – Надеюсь, мы не опоздаем на церемонию, – он повернул коня в сторону кленовой рощи.

Глава 9

Я сжимала дрожащие губы, ощущая прохладные на своей кисти пальцы чужого мужчины, которому, скреплённой узами перед ликом Предвечной Орты, вот вот стану женой в это холодное утро.

В храме, что стоял вблизи замка Валаар в самой густой кленовой роще, висела свинцовая тишина. Стихли едкие перешёптывания гостей, и теперь колючие любопытные взгляды сварливых придворных дам и незамужних девиц, мечтавших оказаться на моём месте, упёрлись мне в спину. И, видит Предвечная Орта, я бы рада была поменяться местами с одной из них, мне этот брак никак не сдался.

Догадки, что меня выследил младший Лорснард, оправдались, но я никак не думала, что он захочет скрепить со мной связь перед Предвечными так скоро: прошло всего лишь два дня моего заточения в замке. Ритуал, как мне донесли, необходим, чтобы ослабить мою волю и передать силу мужчине.

Отец прав – это проклятие. Возможно, я сегодня обречена на смерть – кто знает, что будет со мной после? Сенра как то обмолвилась, что если ови не созрело, что если его попытаются вырвать из меня силой – я пострадаю. Меня жутко трясло от этой мысли. Земля уходила из под ног, дышалось всё труднее, тугой корсет богатого, уже ненавистного белого платья жутко давил. Сегодня я вообще плохо спала, а точнее – не спала вообще, и чувствовала себя на редкость паршиво. От сплошного неведения я раскалывалась на части, как хрупкая ваза. Я была на грани отчаяния. Впервые.

Служительница храма, высокая и худощавая женщина с землистого цвета волосами, собранными в низкую причёску, ободрав надменным взглядом и обдав едкими тошнотворным запахом розмарина, прошла мимо меня. Шлейф лилового одеяния зловеще прошелестел по камню, словно ко мне подбиралась змея. Она зашла за спину, что то зашептала – какие то клятвы заклинания – слишком неразборчиво, а я почувствовала жуткое удушье. Обойдя вокруг, служительница вновь встала передо мной, сложила руки с худыми пальцами в складках своего просторного наряда, что то спросила у жениха. Он коротко и сухо ответил, а мои внутренности скрутила тошнота.

– Эвидэль рох Ноух, – обратилась теперь уже ко мне женщина, и всё внутри застыло, – готова ли ты стать женой рода Лорснардов, быть под покровительством Орты, отдать свой долг перед своим мужем, отдать ему свою волю и жизнь, быть смиренной, покорной… – Слова проваливались в пропасть, я едва могла их воспринимать.