Хасаб Мурад раскланялся и ушел, крайне довольный результатами переговоров. Шварц радовался не меньше его: он никак не рассчитывал иметь в своем распоряжении еще триста хорошо подготовленных солдат и два корабля в придачу.

Проводив посетителя, Шварц отправился в каюту капитана, чтобы посвятить его в свои дальнейшие планы. Затем он вместе с Пфотенхауером и обоими юными друзьями — Бен Вафой и Сыном Тайны — сошел на берег и поднялся в селение. Над воротами Магунды уже висело знамя Пророка — знак начала военных действий, и возле всех хижин копошились люди, занятые подготовкой к походу. В центре же селения собралась огромная толпа, привлекавшая к себе всеобщие взгляды, В этой толпе среди лохмотьев жителей Магунды выделялись мундиры суданской армии: большинство солдат с дахабии еще вечером ушли в селение и завели там новые знакомства, которые тут же были скреплены. В центре толпы из двух пороховых бочонков было сооружено некое подобие подмостков, на которых возвышались монументальные фигуры Отца Одиннадцати Волосинок и его друга и оппонента Хаджи Али. Желая возбудить в своих слушателях ярость против Абуль-моута, малыш в мундире красочно описывал им сцену ужасного нападения на караван возле Бир-Аслана. По ходу рассказа он, разумеется, не забыл упомянуть, подробности славного сражения со львами и тонко дать понять присутствующим, чьи именно героические действия определили его успешный исход. Доказательством правдивости его слов должна была служить половина львиной шкуры, которую этот новый Цицерон предусмотрительно захватил с корабля, заменив ею свой дивный тюрбан. Шкура была наброшена на спину поверх красного мундира, а голову увенчивал устрашающий львиный череп. В таком виде бравый малыш очень напоминал Шварцу и его товарищу древнего гота с картинки в учебнике истории.

Отец Смеха тоже был облачен в свою половину шкуры. Она эффектно обвивала его щуплые плечи, а кончик хвоста волочился по подмосткам.

— О, вы, люди войны и дети храбрости, послушайте о нашем подвиге, о том, как мы убили Джеззар-Бея, — кричал маленький храбрец в тот момент, когда немцы подошли поближе. — Мы победили его и его жену, а потом взяли в плен их кровожадного сына. Может быть, вы мне не верите? Скажи, Хаджи Али, так ли это было? Подтверди этим людям, что я говорю правду!

Отец Смеха с достоинством кивнул и сказал:

— Да, мой друг не лжет.

Чтобы подчеркнуть торжественность момента, он постарался придать своему лицу как можно более серьезное и значительное выражение, но, как всегда в подобных случаях, скорчил такую уморительную гримасу, что слушатели разразились громким хохотом.

— Над чем вы смеетесь, несчастные?! — спросил Отец Листьев. — Если над Отцом Смеха, то можете смеяться сколько вам будет угодно, но я лично не выношу насмешек! Лучше прикройте свои рты и слушайте дальше! Итак, мы сидели у костра и чувствовали себя в полной безопасности, когда вдруг откуда-то издали послышалось страшное рычанье льва. Ответь, Хаджи Али, правда ли это?

— Да, все было точно так, как ты говоришь, — веско подтвердил тот, всем своим видом показывая, что вот-вот умрет от смеха.

— Вы слышите, что я вас не обманываю. «Господин с толстой головой» быстро, как ураган, приближался к нам. Все хомры и наши товарищи-джелаби, дрожа от ужаса, притаились за тюками с поклажей, и только я и вот этот мой друг, которого вы видите рядом со мной, не ведали страха. Мы храбро взялись за наши ружья и подошли к Отцу Четырех Глаз, который тоже не испугался и решил помочь нам спасти всех от свирепого хищника. Этот эфенди, Отец Четырех Глаз, стоит сейчас за вашими спинами. Вы можете сами взглянуть на него, и он сможет подтвердить истинность моих слов.

Все взгляды на миг обратились к Шварцу, затем маленький словак снова потребовал к себе внимания и рассказал о том, как лев был убит и как по его следам прибежала львица.