— Мы думали, что дело сделано, и готовились праздновать победу, когда вдруг услышали еще более грозный рев. Это была жена Отца Убийства: она услышала голоса наших ружей и поспешила к нам, чтобы помочь своему мужу или отомстить за его смерть. Мы все оказались в ужасной опасности, не так ли, Хаджи Али?

— Да, это было действительно ужасно, — согласился Хаджи Али, ухмыляясь во весь рот.

Наконец Отец Листьев закончил повествование о кровопролитной схватке и перешел к описанию дележа шкуры.

— Мне, как самому храброму, естественно, досталась передняя часть, — небрежно сообщил он, — а затем…

Тут Отец Смеха насторожился.

— Молчи! — перебил он своего друга. — Самым храбрым был не ты, а эфенди, ты же вел себя ничуть не лучше меня. Твоя половина досталась тебе по жребию, и с тех пор кроме своей большой морды ты стал обладать еще и львиной — за это все без исключения люди прозвали тебя Абуль-буз, Отец Морды.

— Сам молчи! — гневно закричал маленький словак. — Мое лицо ничуть не больше твоей морды! И, уж во всяком случае, почетнее носить на себе голову льва, чем его хвост. Или, может быть, ты считаешь за большую честь зваться Абульзанаб, Отец Хвоста, как величает тебя каждый встречный и поперечный? Ты только посмотри на себя и сам поймешь, как ты смешно выглядишь в этой своей задней половине шкуры!

— Ты сам смешной! — рассердился Хаджи Али. — Если ты будешь меня так оскорблять, я испепелю тебя своим гневом и уничтожу яростью!

Он грозно нахмурился, и его лицо приобрело такое выражение, будто он прилагает все усилия, чтобы не рассмеяться собственной удачной шутке.

— Я не боюсь твоего гнева, — заявил ему на это Отец Одиннадцати Волосинок. — Что ты значишь для меня, великого ученого, знающего латынь, о которой ты и понятия не имеешь!

— Ну и что! Мне зато известны все народы и деревни мира, и все страны и всех жителей земного шара я могу перечислить по именам! Попробуй, сделай это, если ты такой умный!

— Хорошо! Только сначала покажи мне, как это делается!

— Пожалуйста! Сейчас я так опозорю тебя перед этими людьми, что весь остаток своей жизни будешь ходить с опущенными от стыда глазами! Попроси же меня назвать любую деревню или народ.

— С удовольствием! Скажи, как называются острова, что лежат в море западнее большой пустыни Сахары?

— Билад-уль-Аджами.

— Неправильно! А как называется страна, которая образует верхушку Африки?

— Билад-уль-Муску.

— Нет! Какая страна расположена на самом севере Европы?

— Сайлан.

— Еще лучше! Назови хотя бы государство, которое считается самым большим на земле и лежит на востоке Азии!

— Джебел-ул-Тарики.

Тут словак картинно заломил руки и с громким смехом воскликнул:

— Понимаешь ли ты, Отец Хвоста, что только что сам себя поднял на смех? Острова с той стороны пустыни называются эль-Джезаиру-ль-Халидату, на острие Африки находится Билад-уль-Рас, самая северная страна Европы — Билад-уль-Лап, а на востоке Азии расположено большое государство Билад-уль-Сини. Короче говоря, ты не смог ответить мне ни на один вопрос!

— Я отвечал правильно! — упорствовал Отец Смеха.

— Нет, ты все перепутал.

— Докажи, докажи это! — закричал «географ», гневно топая ногами по подмосткам, причем львиный хвост у его ног подпрыгивал в такт.

— Человек, который понимает латынь, всегда прав, ему не нужно ничего доказывать! — парировал Отец Листьев. — Итак, с названиями стран у тебя полный провал.