|
Из камыша он смастерил себе плот, а из двух длинных сучьев — весла и на этом плоту отправился назад, в селение. Течение здесь быстрое, так что он был на месте уже к полудню. Как раз в это время к берегу причалил и Абуль-моут на своих сандале и нуквере. Увидев вместо селения груды пепла, старик чуть не лишился дара речи, когда унтер-офицер рассказал ему, кто это сделал, ярости его не было границ. Он наведался еще в деревню джуров в надежде узнать от них какие-либо подробности, а затем вернулся на корабль и бросился по следам бунтовщиков, взяв с собой унтер-офицера и всех своих нуэров.
— Значит, в селении его больше нет? — уточнил Шварц. — Нет. — И никого из его людей тоже нет? — Ни единого, можете мне поверить. Я обшарил все окрестности и даже прочесал лес, пока было еще светло. Потом я вернулся назад к лодке, и мы с Сыном Тайны решили не дожидаться вас, а, чтобы сэкономить время, отправиться вам навстречу. — Это вы правильно сделали. Но почему Абуль-моут решил преследовать их по воде, а не по суше? Ведь корабли движутся медленнее, чем лошади и верблюды! — Всех животных забрал Абдулмоут, так что у джуров не осталось ни одного верблюда. Абуль-моут собирается плыть всю ночь и думает, что через два дня будет на месте. — Я не сомневаюсь, что дело обстоит именно так, как ты говоришь, но мне все же хотелось бы пойти туда и убедиться во всем собственными глазами. Вы сейчас отвезете меня назад в селение. Пока подойдут корабли, я успею произвести там осмотр. Как далеко мы сейчас от Умм-эт-Тимсы? — В получасе пути на лодке. — Значит, корабли будут там через час; времени у меня будет достаточно. Итак, вперед! Шварц взял свое оружие и отдал капитанам необходимые распоряжения, а затем вслед за обоими юношами спустился в лодку. Сидевший у руля Сын Тайны искусно обходил встречные течения и лавировал между полями камыша. Благодаря его ловкости и сноровке лодка развила большую скорость и достигла селения даже раньше указанного Сыном Верности времени. Не теряя времени на поиски укромного местечка, где можно было бы незаметно причалить, Сын Тайны направил суденышко прямо к мишраху: ведь Абуль-моут уехал, а следовательно, бояться было нечего. Однако к своему немалому изумлению, приблизившись к берегу, путешественники увидели у самой воды большой, яркий костер. Не ожидая команды, ниам-ниам прекратили грести, и только двое из них продолжали работать веслами так, чтобы лодку не относило назад. — Костер, — полувопросительно произнес Шварц, — очень странно! Может быть, джурам все же удалось обмануть вас? Может быть, Абуль-моут еще не покидал селения или зачем-то вернулся назад? — Конечно, нет, эфенди! — возразил Сын Тайны. — Говорю тебе, он был просто вне себя от ярости, и ты сам понимаешь, что он не станет возвращаться назад, начав преследование, когда ему дорог каждый час. — Это звучит убедительно, тем более, что в погоню за баш-чаушем его заставила броситься не только жажда мести, но и необходимость. Изменники дочиста разграбили селение, и в числе прочего взяли с собой весь запас пороха, который там был. Когда мы были в Диакине, где Абуль-моут нанял свои корабли, я специально поинтересовался, покупал ли он там порох. Мне сказали, что он его искал, но не смог нигде достать. Ловец рабов без пороха — это все равно, что слон без бивня, он не может ни нападать сам, ни обороняться от врагов. Поэтому у Отца Смерти есть дополнительная причина стремиться как можно скорее догнать мятежников. Вряд ли он мог вернуться, если он действительно в походе. Но кто же в таком случае те люди у огня? — Скорее всего негры-джуры. — Что они там делают? — Рыбачат. Пока в селении были арабы, джуры были отрезаны от реки, и чтобы добраться до воды, им приходилось делать огромный крюк. |
