— Об Охотнике на слонов ты тоже упомянул?

— Нет.

— А о белом незнакомце, который хотел нанять проводника до Омбулы?

— Ни слова.

— Почему?

— Потому что я просто не успел ему ничего рассказать. Абуль-моут очень спешил, он хотел как можно скорее отплыть.

— Как были вооружены нуэры?

— У некоторых из них были ружья, у других — нет.

— Ты видел их всех?

— Да, потому что я был здесь, когда они высадились на берег, а потом снова поднялись на корабли.

— Сколько примерно ружей у них имелось?

— Не больше двадцати. У остальных были стрелы копья, ножи и щиты из кожи бегемота.

— Но сам Абуль-моут и пять его арабов были хорошо вооружены?

— У них были ружья, пистолеты и ножи.

— Как у них обстояли дела с порохом?

— Его было ровно столько, сколько они имели в своих рогах. Абуль-моут был очень разгневан, потому что фельдфебель забрал с собой весь запас, который оставался в селении. Свинца для пуль тоже не было.

— Так! Спасибо тебе за подробный рассказ. Это все, что я хотел знать.

— Теперь я могу идти?

— Можешь идти, а если хочешь, то останься и продолжай рыбачить — тебе ничего не грозит. Чтобы ты поверил в это и перестал бояться, я подарю тебе один талер. Вот, возьми!

Только сейчас Шварц убрал руку с головы шейха, достал из кармана кошелек и вытащил из него один талер Марии-Терезии. Это оказалось самым верным средством успокоить негра. Он наконец отважился поднять голову и взглянуть в глаза своему страшному собеседнику и спросил:

— Господин, этот талер действительно принадлежит мне?

— Да.

— Тогда ты и правда не шайтан, а очень хороший человек. Ты гораздо умнее и добрее того белого незнакомца, который обещал мне денег, а вместо них хотел дать только несколько жалких жемчужин. Я вижу, что мне нужно с тобой дружить.

— Ты совершенно прав. Позови своих товарищей обратно и спокойно продолжай свой лов рыбы. Я уже ухожу. Через некоторое время мимо вас проплывут три больших корабля, но и их вам нечего пугаться: они не станут здесь останавливаться.

— Корабли, ты сказал? Что это за корабли? Кому они принадлежат? Откуда и куда идут? Может быть, на них будут работорговцы? — засыпал его вопросами шейх.

— Нет, на этих кораблях плывут не ловцы рабов, а честные люди.

— И они в самом деле не остановятся здесь?

— Нет. Можешь положиться на мое слово. Доброй ночи!

Шварц повернулся к негру спиной и скрылся в темноте. Сын Тайны и Бен Бафа поджидали его под ближайшими деревьями и слышали всю беседу. Шагая рядом с немцем к лодке, Сын Верности заметил:

— Теперь я понимаю, эфенди, что недостаточно умно вел себя со старым джуром.

— Почему же?

— Я спрашивал его только об Абуль-моуте, тебе же удалось выведать у шейха множество других полезных сведений.

— Откровенно говоря, я и сам не рассчитывал, что смогу узнать так много. Счастье, что мы встретили этих людей.

Как только Шварц и его спутники вновь оказались на борту лодки, ниам-ниам дружно взялись за весла и двинулись в обратный путь. Им пришлось плыть совсем недолго: уже через несколько минут впереди показались огни по-прежнему шедшей впереди дахабии. Для того чтобы дать Хасаб Мураду необходимые инструкции, Шварц приказал подвести лодку сначала к его нукверу, и, только переговорив с комендантом Магунды, поднялся на борт своего корабля.

На носу каждого судна горели большие костры, освещавшие фарватер.