— Ого, — заметил Ржавый, слегка приглушенным голосом. — Я очень надеюсь, что этот разговор продолжится за ужином.

— Подожди-ка, — сказала Анджела ловко скручивая руку Ржавому. — Я думала, что мы имеем дело с детишками? Мы говорим о двенадцатилетних сатанистах? — Она замолчала. — Вообще-то, это многое объясняет. Подозреваю, что это те же сорванцы из крикетного клуба.

Кэми, по правде сказать, и не ожидала, что Анджела с Ржавым отнесутся к этому серьезно. Они знали о том, что видела Кэми, но сами-то они этого не видели: для них это не было взаправду.

Она все равно озвучила несколько мыслей, готовя пасту.

— Это была не просто жестокость. Это был либо ритуал, либо инсценировка, напоминающая ритуал. Если это была инсценировка, то для чего? — спросила Кэми. — Если это был настоящий ритуал, то люди не делают их просто так, сатанисты там или нет. Без причины. Я провела своё исследование. Они проводят их, чтобы задобрить богов, чтобы им были ниспосланы добрые ветра, чтобы предсказать будущее.

— Итак, ответ заключается в том, что они сумасшедшие? — осведомилась Анджела. — Шок и трепет.

— Не думай над ответом, думай над вопросом, — сказала Кэми. — А вопрос состоит в том — чего они хотят?

Ни у Ржавого, ни у Анджелы не было ответа. У самой Кэми не было ответа, и он не появился у неё ни во время ужина, ни пока она шла одна домой. Анджела вызвалась проводить её, что было настолько неслыханно, что Кэми рассмеялась.

— Только береги себя, ты — гиперактивный карлик, — велела Анджела, прищурив глаза, словно кошка и вытолкала Кэми на дорожку.

Ночью Разочарованный дол выглядел иначе. Его маленькие улочки казались узкими и изогнутыми, дома, выстроенные в Георгианском и Викторианских стилях, становились похожими на призраков из фильмов ужасов. Над городом возвышался Ауример Хауз, яркие, но узкие окна заставляли огромное темное здание казаться очнувшимся ото сна и проявляющим интерес к окружающему. Как будто дом был головой великана, наблюдавшей за всеми ними лукавыми глазами, и вот-вот рука великана поднимется с земли и сметет город подчистую.

Кэми потянулась к Джареду: "Ты там?"

"Как всегда", — сказал он, и ее тревога исчезла. Кэми никогда никуда не ходила в одиночку.

Следующий день был пятницей. У Кэми было сильное предчувствие, что пятницы не разочаровывают.

Разочарования начались, когда их директриса, мисс Доллард, остановилась возле кабинета редакции газеты, чтобы сказать: — Пятница также означает, что вся школа закрывается немедленно, включая комнату 31Б.

— Теперь я называю это своим штабом, — сказал Кэми, гордо оглядываясь по сторонам.

— Мне всё равно, — сказала мисс Доллард. — И я все запираю ровно в пять. Сделай мне одолжение, покинь школу и поучаствуй в какой-нибудь деятельности, которой по пятницам наслаждается молодежь, например, в порче общественной собственности.

Кэми было грустно расставаться со своим штабом, но её осенило, что в библиотеке имелся, как интернет, так и справочная литература.

Разочарования продолжались и после школы. Кэми договорилась встретиться с Холли, которая должна была привести нарушающего общественный порядок кузена Эша. Ровно в пять, она была на улице у школы с блокнотом и ручкой в руке. "Это не займет много времени, чтобы позже напечатать интервью", — подумала Кэми. Она ожидала, что он в основном, он будет угрюмо ворчать.

Это был один из тех сентябрьских дней, когда солнце светит мягче, чем летом, но все еще согревает вас.