— Присядьте, — предложил виконт.

Лорен расположилась у стены, лицом к распахнутой двери, за которой открывался чудесный вид на озеро. Она сидела в скромной позе, сдвинув ноги и положив руки на колени. Бросив свой узел на пол, Кит опустился на соседнюю скамью.

Лорен выглядела суровой и трогательной одновременно.

— Ньюбери-Эбби находится у моря? — спросил Кит, пытаясь втянуть ее в разговор.

— Да. Побережье — это часть парка.

— Но вы никогда там не плавали?

Она отрицательно покачала головой.

— Мне не нравится берег, — объяснила Лорен. — Песок всегда попадает в обувь и в складки одежды, а соленый ветер и вода сушат кожу. А само море такое... дикое.

— Дикое? — Кит с любопытством посмотрел на нее. — Вы не любите дикую природу?

Ему показалось это странным. Как можно не любить море? Может быть, эта молодая леди вообще не способна ничем восхищаться?

— Я не люблю море. — Она как будто прочитала его мысли. — Оно такое огромное, непредсказуемое, бесконтрольное, такое... жестокое. Из него никто никогда не возвращается назад.

Что или кто не вернулся назад? Может, кто-то, кого она хорошо знала, утонул? Но, кажется, он догадался.

— Когда ваша мать и отчим собирались в свадебное путешествие, — осторожно поинтересовался Кит, — они решили плыть на корабле?

Лорен, вздрогнув, испуганно посмотрела на него, словно он сказал что-то, выходящее за рамки приличий.

— Сначала они отправились во Францию, — вздохнув, начала она свой рассказ, — когда было заключено временное перемирие, а затем планировали побывать в южных странах и на Востоке. Последнее письмо я получила из Индии.

Море не вернуло назад ее мать.

— Мне рассказывали, что мои тетя и дядя взяли меня с собой, чтобы я тоже проводила их, — тихо продолжала она. — Я махала им платком, пока корабль не скрылся за горизонтом. Это, вероятно, продолжалось достаточно долго, но я ничего не помню. Ведь мне было только три года.

Не помнит? Или память об этом запрятана так глубоко, что ей не просто пробиться на поверхность сознания?

Но озеро — это не море, и он привез ее сюда не для того, чтобы предаваться меланхолии. Кит встал, подошел к двери и выглянул наружу.

— Неужели никто из ваших друзей детства тоже никогда не плавал? — спросил он, поворачиваясь к ней. — Даже в той луже, о которой вы мне рассказывали?

— Разумеется, плавали, — улыбнулась она. — Невилл и Гвен, оба, хотя им запрещали это делать. Когда они возвращались домой с мокрыми волосами, тетя Клара притворялась, что не замечает этого, а дядя удивленно морщил лоб и спрашивал, не идет ли дождь.

— Но вы никогда не нарушали установленные правила?

— Со мной все обстояло иначе, — нехотя проговорила Лорен.

Кит с интересом взглянул на нее.

— Как именно?

— Я не была их ребенком, — объяснила она. — Даже не приходилась им родственницей. Я была для них чужим человеком, навязанным обстоятельствами.

Ему стало обидно за нее.

— Значит, они обращались с вами как с посторонней?

— Нет, — покачала головой Лорен. — Мои приемные родители не обделяли меня любовью. Они относились ко мне точно так же, как и к собственным детям. Я чувствовала себя сестрой Невилла и Гвен. Кроме того, Гвен стала самой близкой моей подругой со дня моего появления в Ньюбери-Эбби. Вчера вы, вероятно, обратили внимание, как Гвен и тетя Клара ко мне относятся. Они приехали сюда вместе со мной. Но они... Я в долгу перед ними.