— На что же вы собирались жить? — поинтересовался граф.

— Но, как говорится, «на Бога надейся, а сам не плошай», — заметил граф. — И что же будет, если завтра я уеду без вас, как и намеревался поступить с самого начала?

— Я вполне… пойму вас, — сказала Батиста, — и не буду… вас осуждать, милорд… и ни капельки не обижусь.

Она говорила очень тихо, но ее умоляющий взгляд не мог оставить графа равнодушным.

— С вашей стороны неразумно было ехать в Париж без гроша в кармане. Вы должны прекрасно представлять себе, — наставлял он, — какие опасности ждут вас в пути — без сопровождающих, без денег и без багажа…

— Зато у меня нечего украсть, — возразила Батиста.

Ее недоуменный взгляд и наивный ответ дали графу понять, как плохо она представляет то, что он пытается ей втолковать. Этой наивной девочке и вправду было невдомек, что многие мужчины потребуют от нее вовсе не денег.

И, опережая ее вопрос, граф поспешил сказать:

— Я довезу вас до Парижа и самолично передам в руки матери. В следующий раз обещайте быть осторожнее, мадемуазель Батиста. Вам следует понять, что без денег нельзя ни есть, ни иметь крышу над головой, ни тем более иметь возможность свободно передвигаться.

— Я не подумала об этом, — потупилась она. — Только мне и неоткуда было взять денег, папа все время следил за мной. И хотя я уповала на Божью помощь, мне казалось, мои молитвы так и останутся без ответа.

— Но, как видите, без ответа они не остались, — поторопился успокоить ее граф, которому послышались в ее голосе слезы. Он сразу терялся перед плачущими женщинами. — Впредь же руководствуйтесь здравым смыслом. Ладно, хватит об этом. Давайте подумаем о будущем.

Батиста удивленно посмотрела на него.

— Для начала, — сказал он, — надо придумать достойное объяснение вашему появлению в обществе зрелого мужчины. Многие люди неверно истолкуют наши отношения. Это плохо скажется на вашей репутации.

Батиста на мгновение задумалась, и неожиданно для графа сказала:

— Возможно, что и так, — сказал граф уклончиво.

— Но это же замечательно! Мне так хочется, чтобы мужчины считали меня соблазнительной и красивой и чтобы в мою честь построили театр, как это сделал Людовик XIV. И пусть художники и ваятели всей Франции дарят мне свои шедевры, пытаясь завоевать мое расположение.

— Не забывайте, что я не король, — напомнил граф, снова поражаясь ее наивности.

— Но вы, несомненно, очень важная персона, — настаивала Батиста. — У вас великолепные лошади, и для французов вы — Король Скачек… И стань я вашей фавориткой, то могла бы пользоваться вашими прекрасными лошадьми.

— На что вы намекаете? Уж не собираетесь ли вы, — изумился граф, — отправиться завтра со мной верхом до Парижа?

— А можно? Пожалуйста, позвольте мне поехать с вами, — умоляюще взглянула на него Батиста. — Я так давно не садилась в седло. Я едва не умерла от зависти, глядя, как вы скачете рядом с экипажем. Я отличная наездница, поверьте, к тому же я вешу совсем немного и не утомлю лошадь.

— Вы умеете уговаривать, — усмехнулся граф. — Но как быть с вашим платьем?

— По-моему, лошадям все равно, во что я одета, — ответила Батиста, — а вам вовсе необязательно на меня смотреть.