Рассвет окрасил комнату в серый цвет. Джей-Джей проснулась. Она лежала одна на середине огромной кровати Люка. Холодный воздух в комнате заставил ее спрятаться под теплое одеяло. Она первый раз была в комнате Люка и этим оправдывала собственное любопытство. Как и в кабинете, книги и журналы стопками лежали на всех плоских поверхностях. Из полуоткрытого стенного шкафа выглядывали ботинки. Пара джинсов висела на спинке поцарапанного стула, а влажное полотенце болталось на одном из столбиков в изножье кровати. Картинки из старых календарей в деревянных рамках украшали стены. И Джей-Джей поняла, что комнату, за исключением кровати, обставляла и украшала бабушка Люка, лет пятьдесят назад.

Интересно, почему Люк ушел, не разбудив ее? Из доброты, чтобы дать ей подольше поспать? Или от неловкости? Хорошо, что он дал возможность пока не встречаться с ним. Ей надо слишком многое обдумать. А потом уже обсуждать с ним.

И первый пункт, конечно, их развод. Прошедшая ночь ничего не изменила. Джей-Джей не способна быть такой женой, какая нужна Люку. С физической стороной их брака никогда не возникало проблем, в постели им хорошо. Но и с Бартоном наверняка тоже будет хорошо. Конечно, она не испытывала такого возбуждения, когда Бартон целовал ее. Но Бартон был женат, он опытный человек. Естественно, он тоже сможет разжечь ее страсть и дать такое же удовлетворение, как Люк.

А то, что произошло прошлой ночью, вполне объяснимо: после стресса секс приносит облегчение и возрождение.

Удовлетворительно справившись с этими двумя пунктами, Джей-Джей подошла к последнему. Правда, не с таким же хладнокровием. Тут она встретила серьезное сопротивление реальных фактов. Легкое объяснение не получалось. Как смотреть в глаза своему почти бывшему мужу после ночи необузданной страсти? И, что еще труднее, как объяснить ему, что, хотя она не жалеет о вчерашнем, повторять его не намерена?

Джей-Джей провела под душем целую вечность, но ответа так и не нашла. Она спустилась в кухню, чтобы посмотреть, позавтракал Люк или еще нет.

— Доброе утро. — Он сидел за кухонным столом, ел горячую кашу и тосты и читал газету.

— Доброе. — Смущенная его присутствием и не зная, как себя вести, Джей-Джей налила себе кофе. — Какие новости из больницы? — Она придала голосу бодрое выражение и уставилась на ухо Люка. Его уши отходят от головы на крошечную долю дюйма, и ничего в них нет особенного. Почему же они вызывают такое странное состояние в глубине живота? Вовсе и не вызывают, силилась она убедить себя. Чувство пустоты в животе оттого, что она вчера почти ничего не ела. Даже когда они наконец сели ужинать, ей ничего в горло не лезло.

— Мать и дочь прекрасно себя чувствуют. Хочешь, чуть позже съездим и посмотрим на них?

— Конечно!

— Я покормлю скот, и поедем. — Люк отодвинул стул и встал. — Насчет вчерашней ночи. Насколько я понимаю, ничего не случилось. — Он стоял спиной к Джей-Джей и ставил грязную посуду в раковину. — Нет причины волновать Александра. Понятно, у тебя вчера был ужасный день. Не беспокойся, я не собираюсь упоминать о вчерашней ночи и предъявлять тебе требования. — С этими словами он вышел из кухни.

Оставив Джей-Джей с открытым ртом. С минуту она смотрела ему вслед. Потом подняла крышку с кастрюли. Овсянка. Она наполнила тарелку неприятной серой массой. Люк поспешил освободить ее от дальнейших визитов в его спальню.