— Я не могу здесь спать, — запротестовала Джей-Джей.

— Но ты и там тоже не можешь. — Люк обошел кровать. — По крайней мере здесь, когда ты начнешь кричать, будто тебя убивают, я не буду вскакивать в смертельном страхе и бежать к тебе. — Подоткнув ей под спину теплое ватное одеяло, он лег в постель и подтянул Джей-Джей поближе к себе. — Знаешь, я звонил в больницу, там сказали, что Берди и девочка чувствуют себя хорошо. Все волнения закончились. Спи.

От теплого тела Люка стало так уютно. Конечно, это слабость, в которой она никогда бы не призналась Люку.

— Тебе легко быть таким спокойным. Ты, наверно, принимал роды у сотен коров и лошадей. А я принимала только щенков у собаки. Не то чтобы я испугалась. Я ведь не побоялась даже на «русских горках» кататься, а Блейн сказал, что все девочки боятся. Тогда я ответила, что я не боюсь, и каталась, а потом два дня не могла пошевелить шеей, так она болела, но это не потому, что я боялась. И когда я сдавала экзамен в юридическую школу, меня чуть не стошнило, но не потому, что я боялась, просто, наверно, я что-то съела…

— Ты собираешься всю ночь говорить? — Люк обнял ее и прижал ее голову к своей груди.

Джей-Джей повернулась, чтобы было чем дышать и чтобы волосы на его груди не щекотали ей нос.

— Нет, я не буду, правда не буду. Просто я никогда раньше не делала ничего подобного…

— Есть только один способ заставить тебя замолчать. — Люк ладонью остановил поток слов и подтянул ее к изголовью кровати на уровень своего лица. — Или нет?

— Прости. — Она сбросила его руку. — Я буду тихо. Не скажу больше ни единого слова. Обещаю… ты спи. Я буду тихая, как мышка… ты не услышишь больше ни…

Прижавшись губами к ее рту, Люк проглотил остальные обещания.

Прикосновение его губ произвело такой же эффект, как зажженная спичка, брошенная в сухую траву. Джей-Джей прижалась к твердому, мускулистому телу, жадно поглощая поцелуи. Весь день ее обуревали самые разные эмоции, большинство из которых ей приходилось подавлять или сдерживать. Теперь же ей и в голову не пришло отказываться от Люка. Ей было все равно, кто из них сорвал с него пижаму, а с нее ночную рубашку. Она знала только, что больше не вынесет никаких преград между ними.

Люк и Джей-Джей любили друг друга с такой жадностью, которая не знает правил и не позволяет отступать. Утолив страсть, они лежали удовлетворенные и усталые.

Джей-Джей угнездилась в нем, без смущения наслаждаясь теплом его тела. Она пыталась привести в порядок мысли, подумать о том, что сделала. Она не выстояла против лобовой атаки Люка. Джей-Джей разбирал смех. Атаки его тела, так будет верней.

Даже когда она думала об этом, сосок наливался, прижатый ладонью Люка. Ее ноги переплелись с его ногами. Волосы на его ногах щекотали чувствительную кожу под коленками. Джей-Джей еще тесней прижалась к нему спиной. Он пах мылом и лосьоном после бритья. И их свадебной ночью. Убаюкивающий звук его глубокого дыхания успокоил Джей-Джей. Глаза закрывались. Невозможно держать под контролем мысли или тело, когда ты так устала. Надо спать. Завтра у нее будет ясная голова. Завтра начнется совсем скоро, и тогда она сможет дать здравую оценку происшедшему.

Рука Люка, спустившаяся с груди к животу и дальше, разбудила Джей-Джей. Отраженный от снега лунный свет заливал комнату, очерчивая силуэт широких плеч Люка. Он лежал на боку, подперев голову другой рукой.

— Ты отвечаешь мне даже во сне, — со спокойным удовлетворением констатировал он.

Когда-то она верила, что у него есть ключ к той стороне ее натуры, о которой она мало знает. И от умелых ласк она сразу зажглась, дыхание стало быстрым и прерывистым.