Она чуть не сказала: зато теплый язык, но вовремя остановилась.

— Кто-то идет. Может, вылезем из спального мешка?

Люк изогнулся и посмотрел через ее плечо, сощурившись от мелькающего снега. Затем расслабился и спокойно усмехнулся.

— Как можно тише подвинься и посмотри в окно. Тихо. Ведь мы не хотим ее спугнуть.

— Ее? — Джей-Джей удалось чуть-чуть вытащить верхнюю часть тела, опираясь локтями на грудь Люка. Наконец голова оказалась на уровне окна. Но Джей-Джей не увидела ничего, кроме снега.

— Подожди секунду, — проговорил ей в ухо Люк. — Каждый раз, когда ветер меняет направление, в снегу появляется маленький разрыв. Вот. Видишь?

Сквозь пелену снега Джей-Джей увидела большое, темное, вроде бы неуклюжее животное.

— Лосиха, правда? Живая лосиха, прямо за окном. Смотри, еще одна, — прошептала Джей-Джей. Двое животных прокладывали в снегу путь. Величественно передвигались длинные ноги.

Джей-Джей затаила дыхание, потом разом выдохнула и хлопнулась на грудь Люку.

— Как по-твоему, почему они подходили к нам? Из любопытства, что мы тут делаем?

— Лоси кормятся ивовыми кустами. А мы случайно встали прямо в середине зарослей.

Когда небо начало светлеть, Люк расстегнул молнию спального мешка.

— Как здесь ни приятно, а надо домой. А ты оставайся в спальном мешке.

— Я пойду с тобой.

— Нет, не пойдешь. — Он вытащил длинные ноги и тут же застегнул молнию, не дав ей и секунды на протест.

— Назови две убедительные причины, почему я не могу пойти с тобой. Только не смей говорить: потому что я женщина.

— Называю две убедительные причины. Твои туфли.

Как ни хотелось Джей-Джей возразить, но пришлось признать — Люк прав. Ее тонкие кожаные туфли годились для прогулок по аллеям, а не для блуждания по колено в снегу.

Люк нагнулся, достал из-под сиденья пару ботинок с налипшей грязью и натянул их. Потом надел лыжную маску и кожаные меховые перчатки. Расправив плечи в овчинной куртке, он посмотрел на Джей-Джей.

— Не знаю, через сколько времени я доберусь до ранчо. Если повезет, лоси уйдут, и мне не придется делать круг, обходя их. У лосих, когда они с детенышами, удивительно скверный нрав. Если она вернется, смотри на нее, но не разговаривай и не делай никаких движений. Если она рассердится, то кинется на пикап, а он может не выдержать.

— Я не буду сердить лосиху.

— Под сиденьем две плитки шоколада.

— Хорошо.

— А теперь приказ. — Люк обхватил рукой в перчатке ее подбородок.

— Я не подчиняюсь приказам.

— Этому — придется. — Для убедительности он потряс ее за подбородок. — Ни при каких обстоятельствах ты не выходишь из пикапа. Если тебе вдруг вздумается пойти вслед за мной… — Хватка стала жестче. — Ты не знаешь местности. Ты не одета для пурги. Ты не продержишься и тридцати минут. Понимаешь?

— Ты думаешь, я совсем тупица?

— Я хочу, чтобы ты торжественно пообещала, что не выйдешь из пикапа и не пойдешь за мной. — Обещай!

— Ох, честно, обещаю, — недовольным тоном буркнула она. — Ну поверь же, что у меня есть хоть половина извилин.

— Я верю, что у тебя есть оба полушария. — Хватка Люка чуть ослабла. — Но мне не всегда нравится, как ты их используешь.

— Меня не интересует, нравится мужчине или нет то, что я делаю.

— О'Брайн, не превращай все в идиотскую конкуренцию полов.

— А ты не трать времени, я сказала, что останусь.