— Я способна помнить лишь то, как она любила Джорджа Уикхема.

— Да, но, вопреки ее утверждениям обратного, Лиззи, она отлично веселилась, пока он отсутствовал. — Лицо Джейн стало гневным. — Ни слова об ее убийцах, я полагаю?

— Нет. Ни единого намека.

Когда труп паренька лет пятнадцати был выловлен из реки Деруэнт, внимание он привлек только из-за исчезновения мисс Мэри Беннет, тесно связанной с Пемберли. Констебль графства был отправлен осмотреть распухшие жуткие останки, которые, по словам местного доктора, течением могло нести мили и мили, так как паренек был мертв по меньшей мере три дня. Доктор придерживался мнения, что он просто утонул — на теле он не обнаружил никаких признаков насильственной смерти, и лишь две странности: во-первых, лысинку вроде тонзуры на его макушке и, во-вторых, он был обрезан. В остальном паренек был вполне упитан, и на его теле не было никаких следов жестокого обращения, из чего следовало, что он не работал на фабрике или в литейной и не был солдатом. Так как труп был нагим и безымянным, констебль записал его так: «Юноша мужского пола. Еврей». Он отправил рапорт по начальству и распорядился похоронить тело в общей могиле для неимущих. Нет нужды тревожить освященную землю из-за нехристианина, как этот.

Однако, когда второй подростковый труп был найден у подножия обрыва неподалеку от первого, об этом было сообщено мистеру Дарси вкупе с рапортом констебля о первом. Фиц вызвал к себе Чарли и Ангуса, но не Оуэна, который, измученный чувством вины, уехал домой в Уэльс, оставив в классной комнате надрывающиеся сердечки и воинственный блеск в глазах Джорджи.

Лицо Фица было угрюмым. Затем он объяснил, почему позвал их.

— Юноши и дети умирают с гнетущим постоянством, — закончил он, — особенно в нынешнее время, когда Закон о бедных попирается с таким постоянством. Но эта парочка необычна. И он, и она примерно ровесники — четырнадцати-пятнадцати лет. Пришли в возраст, но совсем недавно. Юноша и девушка. — Он поерзал в кресле. — Ни на нем, ни на ней не обнаружены стигматы принудительного детского труда — ни рубцов от неумеренно применявшихся плети или хлыста, никаких ссадин на коже. Паренек уже похоронен в могиле для бедняков, но труп девушки по моему настоянию подвергли доскональному осмотру, и у нее не оказалось ни сломанных костей, ни шрамов от прошлых побоев. Оба выглядели упитанными и здоровыми. Девушка была здорова во всех смыслах. Ни эпилепсия, ни апоплексия не сразили ее преждевременно.

— Значит, она не сорвалась с обрыва, — сказал Ангус, чьи аргусовские уши чутко насторожились.

— Да. Ее положили там, чтобы создать именно такое впечатление, и я полагаю, если бы не исчезновение Мэри, констебля даже не поставили бы об этом в известность. Ее попросту сразу же отправили бы в могилу для бедняков.

— Папаша, когда ты послал за нами после смерти тети Лидии, мы столкнулись с очень странной процессией, — сказал Чарли, взглянув на Ангуса. — Впрочем, полагаю, рассказать тебе про них следует Ангусу. Ты ведь можешь подумать, что я преувеличиваю.

— С какой стати? — удивленно сказал Фиц. — Ты отлично излагаешь события, Чарли. Но пусть расскажет Ангус, если ты так хочешь.

— Мы повстречались с процессией… мальчиков, мы полагаем, которую вел старик, — сказал Ангус. — Он назвал их Детьми Иисуса и сказал, что они из сиротского приюта под таким же названием вблизи Йорка.

Фиц нахмурился.

— Сиротский приют при религиозной общине?

— Возможно, католической. Они походили на францисканцев, хотя коричневый цвет был не того оттенка.

— Сиротский приют, управляемый квазифранцисканцами, расположенный вблизи Йорка.