Ирина Лобановская. Неземная девочка
Памяти моих родных и близких
Глава 1
Хоронили Борьку Акселевича. Тридцатитрехлетний корреспондент центральной газеты, занимающийся криминалом, вечно влезающий в чужие преступления и разборки, переживший уже два инфаркта, умер в командировке, в калужской гостинице. Думали, третий инфаркт, но вскрытие его не подтвердило, и следствие быстро зашло в тупик. Стали предполагать отравление. В номере Акселевича перед его смертью двое неизвестных долго и шумно спорили о чем-то с Борькой. Вот только следов отравления патологоанатомы тоже не нашли. Привезти мертвого Борьку в Москву оказалось сложно и дорого, пока не вмешалась державшаяся из последних сил Нина, врач, единственная из всех женщин Акселевича признанная в его доме. И то лишь потому, что свой медик — находка. Принимали здесь всегда плохо. Даже Борькину жену Зиночку, с которой он познакомился в Симферополе и которая из-за сложных отношений с семьей мужа так там и осталась, в дом не впустили. Зину беспричинно не хотели видеть и знать. Акселевич и Зиночка вместе только отдыхали, а когда она приезжала в Москву, всегда останавливалась у Борькиных приятелей. У него их было много, может быть, даже чересчур: одноклассники, однокурсники, коллеги… Не счесть. Он словно протестовал этой многочисленностью против замкнутости и узости своего дома. Родительского дома, ставшего для Бориса единственным.
Борька столкнулся с Зиной на мокрой улице, показавшейся ему какой-то простуженной. Там чихали уставшие от жизни дома и кашляли кособокие и сутулые фонари. Девушка закрывалась зонтом и почему-то непрерывно наступала на лужи. Акселевич внимательно присмотрелся к ее оплеванным грязью ногам, — было ясно, что, если во всем городе останется хоть одна крошечная лужица, эта крымчаночка в нее обязательно попадет. И задумчиво поднялся взглядом повыше. Кофточка с какими-то зигзагами, похожими на разряды полыхающей холодным, яростным огнем молнии… — Вопрос можно? — спросил Борис и не стал дожидаться ненужного ему ответа. — Носите на себе графики кривых весенних гроз? И понимать их, думаю, следует эдак: «Не подходи — убьет!» Да? А ишшо нередко встречаются дамы, олицетворяющие собой надпись: «Вход воспрещен». Некрасивая и нелепая мешанина просторечий и стилистических изысков… Незнакомка удивилась, осторожно отвела низко нависший надо лбом зонт, взглянула на приставалу и неожиданно смутилась. Зонтик тотчас же зацепился за ветки дерева. Нервно отцепляя его, девушка постаралась на ходу сориентироваться и привести себя в норму. И в соответствие своему внезапному, изрядно вымокшему кавалеру. — Вопрос оцениваю как удачный. Что дальше? Будут какие-нибудь другие версии? — Между прочим, осторожнее с зонтиком: он сейчас у вас может сломаться! — посоветовал заботливый Борис и нежно взял крымчаночку за локоть. Локоть вырывать не стала — хороший признак. — Ну, даже если сломается, ничего страшного: он китайский, — отозвалась забрызганная. — А куда вас проводить? — спросил нетерпеливый Борька. Он всегда спешил, словно предполагал, предчувствовал, что именно так ему и нужно. Продиктованная свыше, нашептанная ему бессонными ночами мысль бродила в тайниках сознания назойливо и неизменно. «Сколько, сколько, — думал Борис, — сколько мне еще осталось, сколько?…» Ответа на этот вечный вопрос дать ему никто не мог. Незнакомка растерянно ткнула пальцем в сторону остановки: — Вот сюда… Они стояли совсем рядом с потемневшим от дождя, готовым рухнуть на голову пассажиров козырьком. |
