Позавтракав, Реджи вновь перебирал в памяти события предыдущего вечера. У него тогда был соблазн тут же овладеть Энн, сделать ее своей. Она этого хотела, а он еще больше. А потом он с радостью бы на ней женился.

Его удержало, отодвинуло от опасной черты осознание, что Энн была настолько наивна и несведуща в любви, что страсть, вероятно, захлестнула ее, прежде чем она поняла истинную природу этого удивительного чувства. Откуда пришло оно, когда выросло и развилось, Реджи не знал. Просто жизнь создала их подходящими друг другу, как ключ к замку.

В его памяти всплыл давний разговор. Однажды он, Люк Эшфорд и Мартин Фулбридж допоздна засиделись в библиотеке. Их было только трое и достаточный запас доброго бренди. Разговор свелся к теме брака. Люк и Мартин признались, что чувство, склонившее их к женитьбе, нарастало постепенно. Мартин сказал, что осознание приходило медленно, несколько недель, пока уже нельзя было не считаться с ним, но Мартин до этого не знал Аманду. Люк, однако, знал Амелию почти столько же, сколько Реджи знаком с Энн, это была семейная дружба. Люк признался, что он внезапно все понял, в нем произошла какая-то вспышка.

Точно так же Реджи теперь просто знал. Дело не в выборе – логичном и самом подходящем, это действительность, которая не нуждается ни в оправдании, ни в объяснении. Это просто свершившийся факт.

Откинувшись на спинку кресла, Реджи прихлебывал кофе и внимательно разглядывал комнату. В небольшой дом на Керзон-стрит вполне прилично привести молодую жену. Дела его в порядке, и ничто не препятствовало двигаться в нужном направлении.

Он задавался вопросом, как Люк, опекун Энн, отреагирует на его просьбу, и, поджав губы, признался себе, что ему не терпится это узнать.

Но сначала…

Вчера вечером он думал об Энн. В том, что касалось отношений между мужчиной и женщиной, она была неопытна и наивна. Даже теперь она все еще не понимала, что у него на уме.

И могла быть к этому не готова.

Он слишком хорошо знал женщин, особенно светских дам, чтобы довериться ее согласию. Лучше действовать осторожно, по крайней мере пока он не убедится в ее взглядах.

Пока не убедится, что она отвечает на его внимание.

Нетерпение, однако, глубоко запустило свои когти в его душу. Ей двадцать шесть, она уже не легкомысленная дебютантка. Ему тридцать два, они оба слишком взрослые, чтобы интересоваться играми. Слишком взрослые, чтобы не воспользоваться неожиданно подвернувшейся возможностью. Слишком взрослые, чтобы трепетать и тратить впустую время.

Стиснув зубы, он поставил чашку, поднялся, надел пальто и направился к двери.

Он надеялся застать ее дома, в Калвертон-Хаусе, но открывший дверь молодой дворецкий Лейтон, не скрывая удивления, сообщил, что мисс Энн и леди Калвертон уехали с утренними визитами.

– Ее сиятельство предполагала заехать в Элдерби-Хаус? – спросил Реджи таким тоном, будто сам намеревался это сделать и интересовался, не пересекутся ли там их дорожки.

– Леди Элдерби не было в списке ее сиятельства, сэр. Хотите оставить записку?

Реджи одарил дворецкого сдержанной улыбкой.

– Нет-нет. – Его улыбка застыла, когда он отвернулся. – Я догоню их в парке.

И нагнал их, как и предсказывал. Энн больше интересовала Имоджин Каверлок, которую она хотела найти, а не молодые аристократы, чьи взгляды она то и дело ловила на себе.

Рассчитывая на семейное знакомство, Реджи решительно подошел к ландо Калвертонов. Любезно поприветствовав ее мать, которая ничем не выдала своего удивления, он обратился к Энн.

И когда их глаза встретились, Реджи понял, что она в смятении ждет его слов.

Невозможно сказать ей все здесь, на глазах у всего света.

Он улыбнулся с такой теплотой и искренностью, каких прежде не испытывал.

– Не хотите прогуляться?

Ее черты смягчились, губы дрогнули в мимолетной улыбке.