Взглянуть на призраков тайком

Хотят, конечно, многие,

Но для нарушивших закон

Уж больно меры строгие.

Едва ли кто нибудь дерзнет,

Но если вдруг отважится,

Пускай запомнит, призрак – тот,

Чей облик только кажется.

У входа во дворец стояла целая толпа людей с обращенными к небу лицами, похожими друг на друга выражением крайнего беспокойства. Стояли, не шевелясь, будто боялись пропустить очень важное событие, которое должно было вот вот произойти, но никак не происходило. Несколько десятков пар тревожных глаз с напряжением уставились в пустоту. И вдруг все они одновременно вспыхнули надеждой. Люди вытягивали вверх руки, указывая на движущуюся точку, и выкрикивали:

– Летят! Летят!

На этот раз – в отличие от ста предыдущих – люди не ошиблись. Это была не птица. Когда точка подросла, стало ясно, что к ним приближается дракон, знакомый всем Огнегор. А когда разглядели распластавшуюся на нем мальчишескую фигуру, взорвались аплодисментами и приветственными возгласами:

– Да здравствует Ваня, Великий Спаситель Неявь Мира!

Стоило дракону коснуться лапами земли в цветущем королевском саду, Ваня даже слезть с его спины не успел, как его подхватили на руки и понесли во дворец. Он заметил мелькнувшие в толпе знакомые лица лекаря Апчиха, королевы Весняны, принцессы Дождинки, короля Солнцещека, королевы Листопадии, а так же известных в Неявь Мире Предсказателей Седоборода и Огнеборода. «Интересно, а Живинка тоже здесь?» – едва подумав это, он с радостью увидел и ее. Когда, наконец, ему удалось вырваться на свободу из многочисленных рук, его уже ждали распростертые объятия старых друзей. И, несмотря на тревогу, тяжелым камнем лежавшую на душе, он был счастлив в этот момент. С тех пор, как Ваня покинул Неявь Мир в последний раз, прошел год по меркам его мира. Здесь же минуло целых триста шестьдесят пять лет. Но все, кого он знал, почти не изменились и совсем не постарели. У королев Весняны и Листопадии были такие же молодые и цветущие лица, девчонки Дождинка и Живинка стали выглядеть чуточку взрослее и немного подросли, но не больше, чем сам Ваня, а король Солнцещек из худого и изможденного пленника, просидевшего на привязи в Мрачном лесу долгое время (таким его запомнил Ваня), превратился в круглолицего румяного весельчака. Щеки его походили на маленькие солнышки, алея и сияя на улыбчивом лице. Седобород и Огнебород стали похожи друг на друга белыми бородами, их запросто можно было перепутать между собой. Прежде борода у Огнеборода была огненно рыжей, а у Седоборода – угольно черной. Но из за трагических событий в прошлом оба безвозвратно поседели.

В Тронном зале все было по прежнему: много света и густой запах цветов, которых было здесь огромное количество, в основном – белых и розовых роз в высоких напольных вазах вдоль стен. Королева, как обычно, предпочитала нежные оттенки. Хотя нет! Ваня с улыбкой заметил букет незабудок на круглом столике у окна. Наверное, после того, как Весняна обрела потерянного сына Лучезара, эти невзрачные синие цветочки не покидали вазу в память о чуде, и хотя высохли, но не утратили яркого небесного цвета. Там же стояла и клетка со знакомым ему соловьем, старательно выводившим трели. Ваня понял птичий язык и перевел Весняне:

– Веснянушка – моя душа,

Ты, будто роза, хороша,

Пышная, пахучая

И слегка колючая!

– Спасибо, мой сладкоголосый! – похвалила королева любимую птицу, словно не заметив двусмысленности в комплиментах, ведь розы были ее любимыми цветами, и наличие у них шипов казалось ей вполне естественным. Ваня обратил внимание на распахнутую настежь дверцу в изящной золотой клетке. С тех пор, как Весняна благодаря Ване узнала, что ее соловей страдает в заточении, больше не держала его взаперти. И соловей мог когда угодно улетать на свободу, но всегда возвращался назад.