- А почему я должна так думать? - удивилась Жиль, и в свете одинокого факела, что карлик держал в руке, ей показалось, что тот смутился. Да быть такого не может!

- Вот и не думай, - буркнул он и даже не поковылял, а побежал от двери прочь.

Жиль же прикрыла дверь, разожгла маленький газовый рожок, достала из узелка дневник и опустилась на кровать. Только этому молчаливому другу она и могла доверить все то, что испытывала в настоящий момент.

Сегодня я ушла из дома, в котором выросла, не оглядываясь. Это было трудно сделать, но выбора мне не оставили. С собой унесла только самые необходимые вещи. И тебя, мой верный друг.

Я шла на удачу, и она мне улыбнулась. Этим вечером, с этими строками, в замке колдуна начинается моя новая жизнь. Но и Райскую долину я не забуду никогда. Правда, господин Модир разрешил мне посещать школу. А это значит, что и дом свой я тоже еще увижу, путь будет лежать как раз мимо него. Ох, как же болит сердце! Как же мне тоскливо от всего! И слезы стоят в глазах...

Дверь заскрипела, отворяясь, и вошел Понк с постельным бельем.

- Грамотная? - кивнул на дневник и перо в руке Жиль.

- Да, грамоте меня обучили в школе.

Тогда карлик повел себя довольно странно. Он приблизился к Жиль и опустился с ней рядом на кровать. Выглядел при этом смущенным. Сейчас ей точно не мерещилось.

- А поможешь? - поднял на нее совершенно несчастные глаза, из которых вмиг испарилась вся суровость.

- Ну конечно, Понк, - Жиль в безотчетном порыве обняла карлика за плечи. Так захотелось поддержать того.

- Да мне бы матушке написать. Живет она далеко, и я уже больше десяти лет не видел ее. А грамоты я не знаю, не обучен.

- Ну так давай прямо сейчас и напишем, - засуетилась Жиль, вырывая чистый листок из дневника. - Диктуй.

- Прямо сейчас? - растерялся Понк. - А что писать-то?

- А вот все, что на сердце у тебя.

Жиль чуть не плакала. На этот раз из сострадания. Она видела, как тяжело Понку, как невыносимо он скучает по матери. И готова была помочь всем чем угодно, что было в ее силах.

Понк уходил от нее довольный и прижимал к сердцу письмо матушке с такой бережностью, словно нес священную реликвию. А Жиль не выдержала после его ухода и горько заплакала. Сейчас она жалела не только себя, но и Понка, а еще всех тех, на чью долю выпали такие же испытания.

Прости, дружок. Сегодня я не могу делится с тобой своими секретами. Плохо мне...

Как ни старалась Жиль разглядеть, что же там находится за окном ее комнаты, но темень царила такая непроглядная, что видела она только размытые силуэты не понятно чего. Так и легла спать - голодная, холодная и измученная. А проснулась она от каких-то звуков. Не сразу поняла, что раздаются они как раз за окном. И еще комнату заливал перламутровый свет, проникающий тоже в окно.

Жиль встала и глазам своим не поверила. Прямо за окном ее комнатушки начинался тот самый сад, в котором она однажды побывала, где имела честь беседовать с колдуном. И сейчас он тоже был там - стоял посреди сада, залитый ярким сиянием, и приглушенно стонал. И именно его стоны разбудили Жиль.

Что это с ним? Лица колдуна она не видела. А когда тот рухнул на колени, то испугалась так, что ноги сами понесли ее из комнаты.

Но куда бежать? В какой стороне выход? Рядом были еще какие-то двери, но ломиться в те ночью Жиль не осмелилась.

И тут снова повеяло прохладой. А это значило, что где-то рядом есть выход на улицу.

Жиль пошла в направлении легкого сквознячка и вскоре набрела на дверь. Наверное, это черных ход.

На ее счастье дверь оказалась не заперта и вывела она Жиль прямо в сад.