Это было правдой. Я ничего им не внушала.

Сердце бедного Стефана забилось у него в горле. Если он все испортит, его ждет долгий, неловкий спуск вниз вместе с Колетт. Но она не убежала. Не ударила его, не закричала, не начала его отчитывать.

«Попробуй еще раз», – прошептала я ему на ухо.

Колетт снова открыла глаза. Она увидела, как раскрываются губы Стефана, и сделала то же самое. Прежде, чем девушка поняла, что происходит, она наклонилась к нему, а он притянул ее ближе. Она поцеловала его. Или он поцеловал ее. И то, и другое.

Через несколько секунд, Колетт отстранилась, жадно хватая ртом воздух. Стефан обвил ее одной рукой и прижал к себе. Он улыбался. Она удивленно смотрела на него, чувствуя, как бешено бьется ее сердце, а по телу бегут мурашки.

Стефан?

Кто еще?

Вспоминайте этот момент, когда подумаете о Стефане. Вспоминайте Колетт каждый раз, когда стоите у подножия крепости и смотрите на крошечные крыши домов. Бросьте на город последний взгляд, перед тем, как спуститься обратно: так же, как и она смотрела вниз, вместе с ее старым другом, который так сильно изменился.

Арес

Эти детишки впервые поцеловались в июле 1914 года. Следующие несколько недель Колетт и Стефан были слишком опьянены любовью, чтобы обращать внимание на войну, о которой заговорили во всех газетах.

Но уже четвертого августа игнорировать ее стало невозможно. Немецкая армия вторглась в нейтральную Бельгию и завоевала Льеж. Поползли слухи о том, что всех жителей убили, а сам город сровняли с землей.

Пятнадцатого августа немецкая дивизия захватила крепость. Быстро подошедшая французская армия отбила крепость через несколько часов. (По случайному совпадению в тот день был ранен один из французских солдат. Это оказался Шарль де Голль – будущий лидер подпольного сопротивления против фашистской оккупации. Видите, война рождает героев.)

Ночью с двадцать первого на двадцать второе апреля в Динан вошли полки немецких солдат. Они сожгли около двадцати домов и убили тридцать мирных жителей. Позже они доложили, что жители города открыли по ним огонь. Все выжившие это отрицали.

Двадцать третьего августа немцы вернулись с подкреплением. В этот раз они подожгли сотни домов. Они обвинили мирных жителей в убийстве немецких солдат, вытащили всех мужчин с их рабочих мест, из домов и укрытий и казнили прямо на улице. Женщины, дети и младенцы тоже были казнены. Почти семьсот человек.

Динан горел не один день. От него остались только дымящиеся головешки. Собор Богоматери сгорел вместе с колокольней. Над городом повисла тишина.

Аид

Среди погибших были отец Колетт, ее дяди Поль и Шарль, ее кузен Габриэль и ее брат Александр. В мастерскую, где мужчины Фурье изготовляли деревянную мебель, ворвались немцы. У Колетт с матерью не осталось никого.

Когда раздались первые выстрелы, Стефан пробежал по улицам города в поисках Колетт. Немцы поймали и застрелили его.

Люди умирали в мучительном страхе, но не за себя, а за тех, кто остался в руках немецкой армии. Это самое ужасное состояние, в котором только может находиться душа, попавшая в мои владения.

Когда Стефан вошел в Подземный мир, его душа истекала кровью от осознания того, сколько долгих и счастливых лет, полных любви, отняла у него немецкая винтовка. Еще долгие годы он бродил возле крепости над городом в поисках того, что уже невозможно было найти.

Как только послышались первые выстрелы и крики, Колетт спряталась в Вифлеемском женском монастыре, через реку от Динана. Она заползла в крошечную келью и свернулась калачиком, умоляя своего бога пощадить ее родных и любимых.

Она вернулась на пожарище и узнала, что потеряла всех, кроме матери.

Ее мать умерла через несколько дней. Технически это был сердечный приступ, но на самом деле ее убило горе.