– За неделю до того, как я должна была принять постриг, объявились мои родители вместе с незнакомым мужчиной и сказали, что через три дня я должна выйти за него замуж. Можете себе представить, что я испытала. Меня оторвали от мира, который я знала, от людей, любивших меня, чтобы выдать замуж за совершенно незнакомого мне человека. Все это было подобно смертному приговору. Но избежать этой участи я не могла, и стала женой Филиппа Сент... Ла Фаржа.

«Так, значит, она не девственница, – подумала Дейзи. – Но то, что она француженка, вполне возместит отсутствие девственности».

– Я прожила с мужем почти два года, но в конце концов я не могла больше выносить его властную натуру и жестокость, и вот я покинула его и села на первый же корабль, плывущий в Америку. Он не знает, где я, и я ни за что к нему не вернусь.

– Не могу поверить, чтобы ваш муж или вообще какой-нибудь мужчина мог остаться равнодушным к вашим прелестям, тем более обращаться с вами так, как вы рассказываете. Вы все рассказали? – недоверчиво спросила Дейзи. – Может быть, у вас был любовник, который где-нибудь вас ожидает?

– У меня нет любовника! – ответила Габби с такой горячностью, что Дейзи ей поверила.

Габби почувствовала сильную слабость. Одурманивающее средство, которое ей дали накануне, по-прежнему действовало на нее, хотя сама Габби считала, что все это из-за беременности и из-за нападения Большого Джейка.

Состояние Габби не укрылось от Дейзи.

– Я вижу, что вы еще не пришли в себя, а я тут вас мучаю расспросами. Знаете что, – сказала Дейзи с ослепительной улыбкой, – я прикажу принести вам завтрак сюда, а потом прослежу, чтобы вас не беспокоили, чтобы вы как следует отдохнули. Как вам это, деточка? Мы можем еще поговорить, когда вам будет лучше.

– Вы так добры, Дейзи. Благодарю вас. Так или иначе я найду возможность расплатиться с вами.

– Я не сомневаюсь, милочка. Не сомневаюсь.

Через некоторое время служанка принесла Габби поднос с едой, но Габби едва притронулась к ней. Едва откусив от булочки, она ощутила, как глаза ее стали закрываться. Чувствуя, что не может справиться с дремотой, Габби отставила поднос, завернулась в атласные простыни и уснула.

Когда Габби проснулась, пурпурные отблески освещали комнату, но жаркий огонь камина рассеивал мрак и холод. Голова больше не болела, и она чувствовала себя значительно лучше. Кроме того, очень хотелось есть. Заметив пеньюар, висевший на спинке кровати, Габби надела его и завязала пояс. Еще нетвердо ступая, подошла к окну и увлеклась представшей перед ней картиной настолько, что не услышала, как отворилась дверь. Только аппетитные ароматы подсказали ей, что она не одна в комнате. Габби обернулась и увидела маленькую чернокожую девушку в накрахмаленной форме горничной, которая ставила тяжелый поднос на столик у камина.

– Это прислала мисс Уилсон, – сказала горничная, бросив на Габби оценивающий взгляд. – Она сказала, чтобы вы поели, а она зайдет к вам позже.

Габби не нуждалась в повторном приглашении. Она заняла место у стола, а горничная молча налила в миску густой, вкусно пахнущий суп. Габби съела его чересчур поспешно, но горничная, не обращая внимания, забрала пустую миску и поставила перед Габби мясной пирог с начинкой из сочных кусочков мяса и разных овощей, который Габби запивала горячим чаем. Девушка вышла, пока Габби жадно ела, и через несколько минут вернулась с яблочным пирогом, приправленным корицей и щедро политым густыми сливками. Она с удивлением смотрела, как быстро Габби расправилась с десертом. Потом она собрала посуду и удалилась, покачивая головой, пораженная прожорливостью француженки.

С приятным чувством насыщения Габби опять пристроилась у окна и внезапно увидела, как к парадной двери подошли трое мужчин, а через некоторое время еще двое.