— Ах, да! Пожалуй!

Машина остановилась на обочине. Жюлиа кокетливо запорхала между колосьев, к центру поля, усеянного яркими цветочками всевозможных оттенков.

Шарль следовал за нею в нескольких шагах. Девушка присела на корточки и принялась собирать маки и васильки необыкновенной красоты. Молодой человек не мог остаться равнодушным к этому зрелищу: прелестное дитя, сидящее на корточках среди злаков. Жюлиа обернулась и увидела во взволнованном взгляде Шарля отражение своей красоты.

— Помогите мне, Ша-а-а-а-арль!

Шарль присел на корточки рядом с Жюлиа, предварительно подтянув на коленях бежевые габардиновые брюки. Он счел своим долгом присоединиться к сбору маков и васильков и взялся за дело с такой серьезностью, что Жюлиа поняла: ей понадобится военная хитрость.

— Ай! Меня укусила какая-то гадина!

Ее укусили в правую ляжку, очень высоко! Она опустилась на землю и стала тереть место укуса — там, где кончались коротенькие трусики.

Прежде чем прийти на помощь, жених аккуратно переломил стебелек мака.

— Шарль! — настойчиво звала Жюлиа. — Эта гадина ядовитая!

И когда Шарль наконец обернулся, она показала ему красную отметину от ногтей на нежной белой коже. Шарль озабоченно разглядывал пятнышко: укус насекомого может оказаться очень опасным!

— Вы же не оставите меня здесь умирать, Шарль!

Шарль не очень-то знал, что ему делать, но он хотел помочь, он хотел!

— Я видел в одном фильме, что в таких случаях нужно сосать! — додумался он наконец.

— Сосать — что? — ужаснулась она.

— Место укуса.

Жюлиа потеряла сознание и поникла на венчик своего цветастого платья. Это было лучшее, что она могла сделать, ибо спаситель был очень робок.

Шарль похлопал лишившуюся чувств красавицу по щекам, лицо ее порозовело, но в себя она не пришла.

Да, он видел в одном фильме, что место укуса надо сосать! Это правда! Только в фильмах скорпионы и змеи всегда кусали людей в щиколотку, а тут… Но Жюлиа издала слабый жалобный стон, и Шарлю показалось, что на розовые щеки девушки легла тень крыла смерти.

Это было просто облако, и тень смерти быстро пересекла дорогу с запада на восток. Месье Лакруа предсказал это утром, глядя на небо. День слишком жаркий, ночью будет гроза, поэтому и муравьи такие агрессивные!

Шарль снова взглянул на маленькое красное пятнышко у края трусов Жюлиа. Легкий ветерок теребил в руках девушки полупрозрачную ткань летнего платья, задранного до талии. Тонкая витая золотая нить подрагивала в паху, отделившись от драгоценной шелковой парчи, просвечивавшей сквозь простое белое полотно, которым прикрывала невинность эта уже большая девочка.

Шарль был предельно взволнован. Нет! Нет! Он не злоупотребит ситуацией, этим обмороком, этой обольстительной беспомощностью! Он, конечно, будет сосать! Но только там, где велит ему долг.

И он стал сосать. Жюлиа решила, что ей пора очнуться.

— Шарль! Что вы делаете? — воскликнула она, встрепенувшись и оправляя подол платья.

— Как — что, Жюлиа? Я сосу!

— Надо отвезти меня домой, Шарль! Меня будут лечить.

Шарлю ничего другого и не надо было. Теперь он избавлен от жестокой дилеммы!

Он отважно взял Жюлиа на руки. На самом деле прелестное дитя желало именно этого. Это было романтично, это было прилично! Шарль двигался к машине, ощущая боль в руках, стараясь не пыхтеть, и вдруг его нога натолкнулась на большой камень. Он почувствовал, что падает вперед, и вовремя перенес тяжесть на левую ногу. Однако при этом резком и неловком движении он, очевидно, перенапряг какой-то мускул и с криком боли рухнул наземь вместе со своей драгоценной ношей.

Жюлиа встала первая и критическим взором окинула Шарля, который корчился на земле, растирая себе ногу.