|
— Предаем близких людей, презираем их, причиняем им боль». Но и сопротивляться своим чувствам они не могли. Некоторое время Касуми и Исияма сидели, будто окаменев, друг напротив друга. — А где мама? — неожиданно в комнату заглянула Рурико. Исияма судорожно сглотнул и зажег сигарету. — Мама спит. — Опять? — равнодушно бросила Рурико и побежала обратно в сад. Дети развлекались, копая яму и набирая в нее воду. Исияма посмотрел на Касуми. — Пойдем в гардеробную. — Чуть попозже. — У меня терпение на исходе. — Иди ты сначала. То, что гардеробная будет местом их встреч, они решили еще до приезда. Исияма, как ни в чем не бывало, направился в маленькую комнату. Касуми быстренько перемыла на кухне всю посуду, прислушалась, не раздаются ли звуки на втором этаже, и, удостоверившись, что ничто не нарушает тишину в доме, последовала за Исиямой. От собственной дерзости ноги ее мелко дрожали. Тихонько постучала в дверь гардеробной. Исияма открыл дверь и тут же стиснул ее в объятиях. Гардеробная была небольшим помещением в европейском стиле, без татами, с единственным окном под потолком, через которое свет в комнату практически не попадал. Повсюду беспорядочной кучей валялись пропахшие плесенью матрасы-футоны и подушки. В глубине комнаты стояла узкая кровать, на которой не было ничего, кроме матраса. — Как же я соскучился! Касуми с беспокойством посматривала на дверь, ведущую в коридор. Исияма сгорал от нетерпения. Он отстранил от себя Касуми и стал расстегивать ширинку на джинсах. — Прекрати. Мне как-то неспокойно. Но Касуми продолжала тянуть его руку к своей груди, под рубашку. Она была возбуждена. Может, оттого, что все происходит в доме, под крышей которого находится вся ее семья? Или после того, как Идзуми по ошибке принял ее за жену Исиямы, ей стало казаться, что у нее это написано на лбу? В сущности, ей было все равно. В голове у Касуми был полный сумбур. Дыхание ее участилось. Она льнула к Исияме, сдерживаясь, чтобы не закричать от наслаждения. Ее возбуждение передалось и ему, он сильнее обычного укусил ее за губу. — Извини, — хриплым голосом попросил прощения Исияма. — Дай посмотрю, не пошла ли кровь. «Плевать, растерзай меня», — пронеслось у нее в голове. В такие моменты она больше всего боялась самой себя. — Пойдем, — попросила Касуми, отрываясь от поцелуя. Разочарованный тем, что Касуми передумала, Исияма отпустил ее. — Хорошо. Я выйду первым. Он тыльной стороной руки вытер губы, открыл дверь и вышел в коридор. Услышав шепот Исиямы, что все в порядке, Касуми последовала за ним. Еще перед отъездом они договорились, что после свиданий один из них будет выбираться из дома и делать вид, что ходил на прогулку. Выйдя в коридор, Касуми бросила взгляд на второй этаж. Ни Митихиро, ни Норико не было видно. Исияма, наскоро сунув ноги в сандалии, уже вышел на улицу. Касуми направилась на кухню. В стекле шкафчика для посуды она увидела свое отражение: укушенная губа немного распухла. Касуми наполнила стакан водой из крана и приложила его к губам. Жар постепенно отхлынул от лица. Еще бы сердце перестало так учащенно биться, молила Касуми. Дети по-прежнему, радостно визжа, резвились в саду. Наступил вечер, безмятежный, как грезы наяву. 2 Было около девяти утра, когда она проснулась. В теле приятная тяжесть, несмотря на недосыпание. Не только душа, но, казалось, все ее тело от кончиков пальцев на ногах до кончиков волос хранило память об объятиях Исиямы. От этого воспоминания, переполнившего ее, кровь у Касуми стала потихоньку закипать. |
