|
Было красивое летнее утро. Касуми спустилась по каменной лестнице и вышла на дорогу. — Куда они могли уйти? Вдвоем они направились вниз по черной асфальтированной дороге. Касуми была подавлена — ее тяготило собственное открытие: она больше не чувствует вины от того, что обманывает мужа. Они с Исиямой рушили свои супружеские отношения и на их месте старательно строили новые… С устрашающей быстротой. Оба понимали, что в какой-то момент крах неизбежен. Если у одного все рухнет, то и у другого все развалится; шагавшая по обочине Касуми разглядывала канаву, тянущуюся вдоль дороги. В канаве — ворохи сухих листьев и мертвые насекомые. Если скатиться туда, будешь жить, погребенная под всем этим. Касуми подумала, что согласна и на это. Метров через пятьдесят по правой стороне появился дом Тоёкавы. Касуми вспомнила вчерашний рассказ Идзуми о том, как они убирали труп собаки из его сада. В этот момент у подножия склона раздались звонкие детские голоса. Не сговариваясь, они бросились вниз. Перед домом Тоёкавы они увидели детей. Посреди дороги сидел юноша, а вокруг него дети, галдя, собирали листья. — Мамочка! Заметив Касуми, Юка и Риса бросились ей навстречу. Склон был довольно крутым, и девочкам стоило немалых усилий добежать до нее. — Это, наверное, сын Тоёкавы. Молодой человек медленно поднялся с земли и, отряхивая шорты, ждал приближения Касуми и Митихиро. Юка со всего размаху прильнула к Касуми, уткнувшись ей в живот. Она запыхалась от бега, отчего плечи ее ходили ходуном. Юка умудрилась одеться в свою любимую зеленую футболку. Касуми с вечера постирала ее и повесила сушить: дочка расстраивалась, если ей не давали надевать эту футболку ежедневно. — Вы разве не знаете, что нельзя уходить гулять, не предупредив родителей? Прости, мамочка. — Куда вы ходили? К дому внизу, но там все спали, и закрыто было. — Что за дом внизу? Ну, к дому Идзуми-сан, — пояснила Рурико. Дети снова все разом загалдели. Судя по всему, они вчетвером спустились к дому Идзуми и вернулись обратно. Касуми и Митихиро обменялись ошеломленными взглядами. Здрасте! — поприветствовал их юноша, кивнув и странно вытягивая шею. — Вы сын Тоёкавы-сан? Ага. — Парнишка, видимо смущаясь, отвел взгляд. Узкий разрез глаз, худощавый, рослый, рыжеватые волосы собраны сзади в хвост. Касуми вспомнила пария, который одно лето жил на берегу в их деревушке. Парню было чуть больше двадцати. Он рассказал Касуми, учившейся тогда в старших классах, что уже больше Двух лет живет в палатке. — Я два года путешествовал по Индии и Пакистану. Возвращаться не собирался, да вот виза кончилась, пришлось вернуться. Стал смотреть билеты, увидел, что можно выбрать или Нариту, или Саппоро. Сначала сомневался, куда лететь, возвращаться-то не хотелось, ну и выбрал Саппоро. Но город — это не по мне, я стал ходить по разным пляжам, ну и в итоге здесь поселился. Мне почему-то тут больше всего понравилось. — А что здесь хорошего? — Хм. — Парень склонил голову, похоже не зная ответа на этот вопрос, и стал рассматривать темно-серый песок. — А Индия и Пакистан — там как? Парень некоторое время размышлял над вопросом Касуми, подняв взгляд на небо, затянутое тучами. — Там не чувствуешь течения времени. Начинаешь думать, что вот так и жил, наверное, Таро[11], — усмехнулся парнишка. Касуми никак не могла понять, что человеку, который побывал за границей, могло понравиться в их деревушке. Она каждый день заглядывала к нему в гости. Парень поставил маленькую оранжевую палатку в скальном углублении и практически все время отсыпался внутри. |
