Мэдисон резко побледнела.

— Но это же настоящее варварство. Ты, должно быть, шутишь.

— Нет, дорогая, не шучу. Мир не ограничивается Америкой.

— Ты пытаешься меня запугать? Уверяю тебя, это не сработает. К счастью для меня, мы сейчас в Америке, а не в Дубааке.

Тарик наклонился и, взяв в ладони ее лицо, начал целовать ее и целовал до тех пор, пока не почувствовал, что она готова снова ему уступить.

Осознание этого едва не заставило его толкнуть ее на подушки и овладевать ею до тех пор, пока она не начнет молить о пощаде.

Но Тарик был умнее.

Она умела пользоваться своей сексуальностью, и он больше не собирался попадаться на ее удочку. Поэтому он отстранился, провел кончиками больших пальцев по ее выразительным скулам и улыбнулся, глядя ей в глаза.

— Мы над Атлантикой, habiba . Я знаю, ты считаешь мой титул пережитком прошлого, но, заверяю тебя, он вполне реален. Он подразумевает власть. Например, в данный момент она состоит в том, что этот самолет является территорией Дубаака. — Ее глаза расширились, и он улыбнулся. — Ты все правильно поняла, habiba . Фактически ты уже в Дубааке, и, поскольку я тобой овладел, ты являешься моей женой.

Он так внезапно ее отпустил, что она упала на подушки.

Его улыбка исчезла, взгляд стал холодным как лед.

— А я отныне твой муж и господин.

Глава седьмая

Мэдисон уставилась на дверь, тихо закрывшуюся за Тариком. Уж лучше бы он ею хлопнул. Открытое проявление гнева испугало бы ее, но ледяное спокойствие было просто ужасающим.

Бросившись к двери, она заперла ее, хотя знала — все бесполезно. Замок Тарика не удержит. Это его самолет, полный преданных ему людей.

Человеку, живущему по средневековым законам.

Он обманом завлек ее на самолет, затащил в постель, овладел ею…

Мэдисон подавила стон разочарования.

Тарик не насиловал ее. Она добровольно отвечала на каждый его поцелуй, каждое прикосновение, провоцировала на большее.

Нет. Отныне она этого не допустит. Минутная слабость осталась в прошлом. Да, она занималась с ним сексом, но ведь это еще не конец света. Ей почти тридцать, и у нее были мужчины и раньше. Но она никогда не испытывала такого наслаждения, как в объятиях Тарика. Слившись с ним в единое целое, она забыла обо всем остальном.

Мэдисон отошла от двери.

То, что он сделал, было всего лишь своего рода демонстрацией власти. А то, что сделала она, было позором. Но думать об этом, равно как и о том, что он рассказывал ей о похищенных женщинах, бессмысленно.

Внезапно Мэдисон увидела еще одну дверь.

Может, за ней ванная?

Мэдисон дернула ручку.

Точно.

Она разделась, включила душ и, взяв мыло, встала под струи воды, чтобы смыть с себя запах Тарика и его поцелуи. Выйдя из ванной, она открыла встроенный шкаф, где нашла джинсы и рубашки. Разумеется, это его одежда, и ей не хотелось ощущать ее на своем теле, но разве у нее был выбор?

Быстро одевшись, Мэдисон подвернула штанины джинсов и затянула на талии ремень. Рубашка была тонкой и мягкой на ощупь, словно шелк. Она оказалась слишком большой, и Мэдисон пришлось закатать рукава и завязать полы узлом.

Вернувшись в ванную, она бросила критический взгляд в зеркало.

На борт самолета поднималась элегантная деловая женщина. Та, что сейчас смотрела на нее из зеркала, больше напоминала огородное пугало.

Никакого макияжа. Влажные волосы падают на плечи непослушными волнистыми прядями. Мэдисон знала, что нелепо выглядит, но ей было все равно.

Единственное, что сейчас имело для нее значение, — выяснить, что замышляет Тарик.

Не собирается же он на самом деле вывезти меня из Штатов? Он же не идиот.