— Мне придется расшнуровать твой корсет.

— Да, — услышал Рамиэль ее шепот сквозь удары своего сердца.

Шнуровка… Он возблагодарил Бога и Аллаха за все девять лет, проведенных в Англии, где ему пришлось детально изучить белье английских дам. Быстрыми, уверенными движениями он расшнуровал корсет Элизабет. Она повернулась к нему, прижимая к груди платье.

— Позволь мне прикоснуться к твоей груди, дорогая.

— Я не могу.

— Дьявольщина, Элизабет…

— Моя рубашка…

С трудом переводя дыхание, Рамиэль очень осторожно скользнул пальцами под белый материал. Его руку наполнило приятное тепло, когда он освободил от сковывающей рубашки левую грудь Элизабет. Поддавшись соблазну, Рамиэль нежно провел пальцем по твердому торчащему соску. Элизабет судорожно вдохнула.

— Рамиэль…

Он замер. Она никогда не произносила его прозвища, никогда не называла бастардом, животным, грязным арабом. Она искренне извинялась перед ним за грубость своего мужа. Со многими вещами им приходится сейчас сталкиваться впервые… как ей, так и ему.

— Все в порядке, — успокаивающе произнес Рамиэль, освобождая ее правую грудь. Он старался как можно меньше дотрагиваться до ее кожи, хотя ему это не всегда удавалось. Тем не менее он не собирался превышать границы дозволенного. — Все в порядке, — прошептал он еще раз и опустился перед Элизабет на колени.

Она оказалась зажатой между его вытянутыми руками, которыми он упирался в край ее сиденья. Таким образом Рамиэль пытался держать себя в узде.

— Все в порядке, — продолжал он нашептывать, погружаясь в тепло ее тела, лаская губами ее нежную, гладкую кожу.

Элизабет слепо водила пальцами по густым волосам Рамиэля, нежно касаясь кончиков его ушей. Он страстно вдыхал жар ее тела, который обволакивал его дурманящим туманом. И вдруг ему показалось, что вся его жизнь прошла в ожидании этого момента, этой женщины. И Рамиэлю захотелось поделиться с Элизабет красотой своего нового чувства. Слепо водя ртом по ее груди, Рамиэль нащупал твердый торчащий сосок и припал к нему губами. Элизабет вскрикнула; из груди Рамиэля вырвался ответный стон, когда, лаская языком нежную кожу Элизабет, он полностью растворился в ее страсти и желании. Она еще сильнее прижала его голову к себе. Дикое желание заставляло ее тело содрогаться от каждого прикосновения его языка.

— О Боже, Рамиэль, прошу тебя, остановись. Что ты делаешь? Я чувствую… Пожалуйста, хватит. О Господи!

« Ты уже на полпути, дорогая «.

Рамиэль вновь взял в свои ладони ее левую грудь, потерся о нее лицом, лизнул затвердевающий от его прикосновений сосок и, улучив момент, припал к нему ртом. И в этот момент он стал частью ее тела. Их сердца забились в унисон, а дыхание слилось. Рамиэль коснулся горячим языком острого соска Элизабет, из которого когда-то лилось молоко, насыщая ее сыновей. И тут он представил, как она родит ему сына, как будет кормить его этой грудью, а потом предложит ее Рамиэлю. И он будет сосать ее до тех пор, пока не кончится все молоко, не ограничивая себя ни во времени, ни в своей страсти.

— Рамиэль, пожалуйста, ты должен помочь мне, я больше не могу, я не… — Элизабет не смогла договорить.

Рамиэль, продолжая активно ласкать губами и языком грудь Элизабет, нежно сжал зубами ее сосок, завершив тем самым необходимую для оргазма гамму ощущений. И затем он почувствовал, как выгнулось ее тело, как бешено забилось сердце и как волна наслаждения захлестнула ее.

В ту же секунду Рамиэль оторвался от ее груди и, закрыв рот Элизабет страстным поцелуем, принял в себя ее оргазм, сделав его своим.