Изменить размер шрифта - +

Продолжать разговор уже не имело смысла. Они не могут ни в чем убедить друг друга. Возможно, леди Эла руководствовалась женской логикой: мальчиков слишком рано забирают у их матерей, а Джеффри не познал и нескольких лет счастья, поскольку его мать умерла при родах. Тогда у него остались только дед да Вильям, а впоследствии он воспитывался при Иэне, который был заядлым драчуном. Однако Джеффри нельзя отказать в добросердечии. Леди Эла подумала о том, как ласково он гладил ее плечо своими жесткими руками, с какой нежностью наклонялся к ней. Она снова вздохнула. Мужчины остаются мужчинами. Несомненно, одна из целей, которые преследовал Бог, создавая женщин, – удерживать с их помощью мужчин от безрассудных убийств потехи ради.

– Что ты намерен делать теперь, любовь моя? – спросила леди Эла своим обычным голосом. – Ты предстанешь перед королем?

Джеффри вернулся к креслу.

– Меня отослали от двора и не приглашали сюда. Я не приехал бы по собственному желанию, а пошел на это, ибо не мог понять, зачем вызвали Джоанну. – Он скривил рот, словно от горькой еды. – Если вы правы относительно этих причин, то я должен показаться. Если даже Джон думает, что сможет запугать Джоанну и заставить ее молчать, он должен знать: ему не заставить молчать меня!

– Уж он то не знает?! – с горечью воскликнула Эла.

Именно это еще больше может разъединить ее мужа и его брата. Если Джон будет открыто нападать на Джеффри, граф Солсбери встанет на сторону сына. Но цена этому будет слишком велика.

Леди Эла рассеянно слушала рассуждения Джеффри о том, что он дождется прибытия Джоанны и будет сопровождать ее во дворец, когда она предстанет перед королем. Поскольку такое решение казалось не хуже любого другого, леди Эла вернулась к разговору о сплетнях, которые Джеффри должен был знать, чтобы уберечься от ложного шага.

Граф Солсбери вернулся ближе к вечеру. Он обедал с королем и был рад услышать, что Эла, сославшись на плохое самочувствие, отказалась участвовать в танцах, попойке и всем том распутстве, которое считалось ежедневным послеобеденным развлечением двора. Как и предсказывала Эла, он был удивлен и не слишком обрадован, увидев своего сына. Но когда граф узнал о приглашении Джоанны, то пришел в крайнее изумление. Граф Солсбери уставился на Джеффри, затем на Элу, но они молчали. В сущности, говорить было нечего. Леди Эла не видела необходимости повторять мужу все те мерзости, о которых только что рассказывала Джеффри. Граф Солсбери и сам все прекрасно понимал с полуслова. Похоже, другого объяснения этому приглашению нет… Граф опустил глаза.

Кто поверит, что его шестнадцатилетняя невестка настолько коварна и продажна, что под видом королевского приглашения хочет просто побыть со своим любовником? Чушь! В таком случае она, естественно, не просила бы Джеффри поспешно прибыть в Лондон. Граф хорошо знал своего брата и Джоанну тоже. Он снова наполнил кубок, который только что осушил, и поднес бутыль к кубку Джеффри. Тот покачал головой: в его чаше еще оставалось невыпитое вино. Желая избежать темы, явно причинявшей графу боль, он, к плохо скрываемому неудовольствию отца, вернулся к вопросу о своем прибытии и спросил, злится ли на него еще Джон. Лицо графа Солсбери слегка просветлело.

– Нет, конечно же, нет. Он и не злился на тебя. Вся беда в том, Джеффри, что ты вел себя как настоящий муж. чина, а Джон просто забыл, как ты молод и… и не всегда способен отличить голос сердца от голоса разума. – Граф сделал предупредительный жест рукой: – Нет, только не затевай этот спор снова! Слишком поздно. Большинство укреплений уже возведено и укомплектовано людьми, и ничего дурного из за этого не произошло.

– В высокогорьях еще не растаяли снега, – сердито заметил Джеффри. Затевать спор явно бесполезно: чему быть, того не миновать. – Но, если король не сердится на меня, почему меня не вызвали? Ведь заместитель Иэна обязан оказать честь принцу Александру.

Быстрый переход