К удивлению Джеффри, граф Солсбери лишь устремил взгляд куда то, поверх его головы, и снова посмотрел на кубок с вином. Леди Эла громко рассмеялась:

– Твой отец не хочет, чтобы ты знал о всех этих небылицах про Джоанну! Он верит, что она не виновата, но не может полагаться на тебя, зная твою вспыльчивость. И я вполне согласна с ним в этом.

– Каких же действий вы от меня ждете? – раздраженно спросил Джеффри. – Мне что, только улыбаться и благодарить человека, который называет мою жену шлюхой?!

– Ни один мужчина и словом не обмолвится об этом в твоем присутствии… и тебе это известно, – пробормотал граф Солсбери, покраснев. – Ты думаешь, я бы потерпел подобные разговоры? Это все женщины…

– Это королева! – воскликнул Джеффри.

– Я не хочу, чтобы ты ходил и вызывал на поединки мужей, сыновей и братьев этих женщин только ради того, чтобы подрезать их язычки, раз они не могут контролировать себя, – сказал граф, проигнорировав пылкое замечание сына.

– Что же мне в таком случае делать?! – в отчаянии спросил Джеффри.

Леди Эла снова рассмеялась:

– Ничего. Твой отец абсолютно прав. Мужчины будут молчать и даже взглядом не намекнут тебе на это. Что же касается женщин… Я предоставила бы их самой Джоанне!

Джеффри промолчал, но его ноздри раздулись от ярости, а подвижные губы застыли в свирепой усмешке.

Смирившись с положением вещей, граф лишь поднял и тут же опустил руки. Если ваш сын – малодушный олух, это вряд ли радует вас. Если же он обладает твердостью духа, то, естественно, не смирится с оскорблением. Нужно смело встречать превратности судьбы. Однако следует внести дополнительную ясность.

– Король не возражал против твоего приглашения, – сказал граф Солсбери. – Я знал, что у тебя возникнут именно такие порывы, и вычеркнул твое имя из списка приглашенных. Королю же сказал, я не хочу, чтобы ты принимал участие в турнире по случаю посвящения принца Александра в рыцари.

– Что?! – изумился Джеффри. – Вы хотите сказать, что я не в состоянии постоять за себя на придворном турнире?

– Не говори глупостей, – проворчал граф, вытирая рукавом лицо. – Ты отлично зарекомендовал себя как в военных сражениях, так и на турнирах. Кроме того, тебя все равно не одолеть. За любого труса я бы похлопотал.

– Вы ждете, что я сам откажусь сражаться? – невозмутимо спросил Джеффри.

– Ты перестанешь сегодня важничать?! – взревел разъяренный граф Солсбери. – Раз ты здесь, то, конечно же, будешь драться! Я и сам приму участие в этом турнире…

– Вильям! – испуганно вскрикнула леди Эла.

Джеффри прикусил губу и бросил на отца осторожный взгляд. В своих попытках угомонить сына граф затронул тему, которая обещала стать настоящей пыткой в его семейной жизни до конца турнира. Леди Эла не намеренно скулила и придиралась к своему мужу, как думали многие, исходя из ее поведения на людях. Осознав после первой вспышки гнева, что решение супруга бесповоротно, она обычно делала вид, будто забыла о возникшей проблеме, и старалась казаться всем довольной и веселой. Но граф Солсбери, очень любивший ее, знал, как она страдает, видел тщательно скрываемые следы слез, пролитых в его отсутствие, и тоже расстраивался.

– Послушай, Эла, – стал успокаивать он жену, – на этот раз турнир планируется провести не так, как обычно. Он продлится всего один день. Это скорее нечто вроде тренировки, нежели настоящая драка.