Наступила непродолжительная тишина, которую нарушил Бойд, запоздало спросивший у Дрю:

– Что ты имел в виду, когда говорил, что она настрадалась?

– Она отыскала своего Малкома… на беду.

– И?

– И теперь ты видишь, что она приехала без него.

– Ты хочешь сказать, что он отказался от нее? – изумленно спросил Бойд.

– Хуже этого, – буркнул Дрю. – Около пяти лет назад он женился на другой.

– Он женился…

– На другой!!!

– Вот с-сукин с-сын!…

При новой вспышке гнева у братьев Джорджина закрыла глаза. На этот раз они были на ее стороне. Она не ожидала этого от них именно сейчас, хотя вправе была ожидать, отлично зная, насколько была им дорога на самом деле. Она слушала их и боялась представить себе, что они запоют о Джеймсе, когда ее беременность станет очевидной. Нет, она не могла этого вообразить, настолько это было страшно.

А они не на шутку завелись! Пока шумно выражалось сочувствие сестре, перемежаемое бранью по адресу Малкома, вошел средний брат.

– Не верю глазам своим! – воскликнул он, обводя присутствующих потрясенным взглядом. – Все пятеро одновременно дома! Черт возьми, последний раз такое было не меньше десятка лет назад!

– Томас! – воскликнул Клинтон.

– Эй, Том, дьявол, ты что, на хвосте у меня висел? – спросил брата Дрю.

– Почти – хихикнул он. – Я заметил тебя у побережья Вирджинии, но потом потерял из виду. – Он переключил свое внимание на Джорджину, но удивился не самому ее присутствию, а тому, что она сидела с вазой в руке за столом Клинтона. – Не приветствуешь меня, голуба? Все дуешься, что из-за меня пришлось отложить свою поездку в Англию?

Дуться?! Да ее охватило при виде брата настоящее бешенство! Томас был в полном неведении и думал, что ничего в этом кабинете за полчаса до его появления не случилось.

– Мою поездку?! – Она поднялась со своего места и обошла вокруг стола. В руке ее все еще была ваза, но она совсем забыла о ней. – Я не хотела ехать в Англию, Томас! Я просила тебя съездить вместо меня! Я умоляла тебя съездить вместо меня! Но ты ведь не смог, так? Мои мелкие заботы показались тебе не такими уж важными, чтобы из-за них рушить свои планы, не правда ли?

– Ладно тебе, Джорджи, – спокойно сказал он. – Теперь я освободился от дел и готов поехать. Хочешь, поедем вместе, не хочешь, оставайся, я и один управлюсь.

– Она уже была, – сухо проинформировал брата Дрю.

– Что была?…

– Была в Англии и, как видишь, успела вернуться обратно.

– Проклятье! – Салатовые глаза Томаса сверкнули на сестру упреком. – Джорджи, тебе не следовало совершать такой глупости!…

– Не следовало?! – резко перебила брата Джорджина, но вдруг на ее глаза навернулись неожиданные слезы. – Это ты виноват, что я… что я… Здесь!

Она кинула ему в руки вазу и выбежала из комнаты. Ей было стыдно, что она плачет о бессердечном англичанине по имени Мэлори. Сзади нее послышался какой-то шум и грохот, но он был вызван вовсе не ее слезами.

Томас не был готов взять вазу таким способом, каким ему ее отдала сестра, но ему все же удалось поймать ее. А в то же время четыре его брата бросились под ноги Томасу, чтобы не дать вазе упасть, если он ее не удержит.

Джеймс нетерпеливо переминался с ноги на ногу у перил, ожидая, когда же наконец вернется ялик, уже замеченный с судна. Три дня он провел в ожидании в этой маленькой бухте побережья Коннектикута.