– Выходит… у нее есть… жених?

– Больше нет, – торопливо-услужливо объяснил Генри.

– Она нашла своего женишка, женившимся на англичанке. И это после того, как она ждала шесть лет… О, Иисус!!! Генри, скотина, у меня же на этой ноге мозоль!

– Тебе надо было не на ногу, а на рот наступить!

– Она… ждала… шесть… лет?…

Арти выглядел смущенным и растерявшимся.

– М-да, кэп, тут долгая история… Связано с войной… Они не имели о парне никаких известий вплоть до начала этого года… И, похоже, у нее в семье не знали, что она отправилась искать его. Генри мило поболтал с одним из слуг в доме…

– Шесть лет, – повторил Джеймс, но на этот раз для самого себя. После паузы он уже громче сказал: – Похоже, Джордж сильно любила его, а, как ты думаешь, Конни?

– Проклятье, Джеймс, никак не пойму, почему все это должно тебя волновать? Ты как-то сам говорил пару раз, что от женщин трудно иной раз избавиться. Прилипнут – намертво. Ты ведь не хотел, чтобы малышка влюблялась в тебя, не так ли? Когда в тебя влюбляются, ты все время раздражаешься, правда ведь?

– Правильно.

– Ну так какого же черта ты все еще сердишься?

– Где тебя черти носили, Клинтон? – сбивая с толку брата спросил Дрю, как только тот вошел в обширную студию, которая служила в доме общим местом для встреч.

Клинтон глянул на Уоррена и Томаса, развалившихся на темно-бордовом диване, ища объяснения столь необычному приветствию. Но, поскольку Дрю не позаботился сказать ни одному из них, почему он так ждал возвращения Клинтона, они лишь пожали плечами.

– Думаю, что все дело в моей привычке заботиться о деле, когда я бываю дома. Я провел утро в офисах «Скайларка». Если бы ты потрудился спросить Ханну, она бы тебе сказала.

Услышав ответ брата, Дрю почувствовал некоторое угрызение совести, но только потому, что не подумал спросить повариху их домовладельца.

– Ханна слишком занята подготовкой к вечеру, чтобы ее тревожить.

Клинтон едва сдержал улыбку при этом промямленном ответе. Вспышки гнева у Дрю бывали чрезвычайно редко и случались совершенно неожиданно. Не было никакого смысла отягощать только что продемонстрированную. У Уоррена отсутствовали такие сомнения.

– Мог бы спросить меня, дурень, – захохотал он. – Я бы сказал…

Дрю уже подходил к дивану, поэтому Уоррен не стал утруждать себя продолжением своего заявления. Он просто встал навстречу младшему брату.

– Дрю!

Предупреждение пришлось повторить громче, прежде чем Дрю обернулся к Клинтону. Последний раз, когда эти двое разошлись во мнениях в его студии, ему пришлось чинить свою конторку, а две лампы и стол были заменены.

– Вам обоим не мешало бы помнить, что мы собираемся дать вечер, – строго заметил Клинтон. – Когда весь город ринется сюда, эта комната понадобится нам, как и все остальные. Я был бы весьма благодарен, если бы мне не пришлось переделывать весь распорядок.

Уоррен разжал кулаки и сел снова. Томас покачал головой.

– Что тебя так встревожило, Дрю, что нельзя было обсудить с Уорреном или со мною? – Он спросил тоном, предполагающим примирение. – Не мог ты подождать?…

– Ни один из вас не был вчера дома, а Клинтон был, – огрызнулся Дрю, но не добавил ничего больше, словно это все объясняло.

Томас вновь обрел спокойствие и только спросил:

– Ты вышел из себя, так ведь? В чем же дело?

– Просто я хочу знать, что тут произошло без меня, вот в чем! – Дрю обернулся к старшему из братьев.