– Двадцать два года… – выдохнул я. – На вид… На вид Лиаму столько же. И он выдает себя за англичанина. А после моего разговора с Глорией не пошел нас провожать, остался на кухне. Ох…

Мы все посмотрели друг на друга. Слуга в доме барона Дигсби легко мог убить Глорию в саду, а потом притащить меня в участок, чтобы свалить все на невиновного.

– А вдруг он и есть тот муж Амелии Макартур? И вовсе она его не убила, – дрогнувшим голосом предположила Молли. – Надо пойти к нему и все выяснить. Нет, нет, нельзя! Если это он, то он десяток человек убил! Нас прикончит и не подавится.

И то верно. Из меня сейчас мужественного защитника, увы, не выйдет, Лиам меня одной левой уложит, что он сегодня с успехом и продемонстрировал. Я невольно тронул здоровой рукой ту, что по-прежнему не двигалась.

– Детектив, а идемте к барону все вместе? – с надеждой предложил я.

Лиама легче будет вывести на чистую воду, пока он во власти чувств: мой вид сильно его напугал, а страх делает уязвимым, лишает хладнокровия.

– И что это даст? Лиам просто скажет, что это не он. Доказательства нужны.

– Сестра Элизабет может знать, в чем та провинилась, – вмешалась Молли. – Давайте с этого начнем? Она ведь в одном доме с убийцей, ее нужно предупредить!

– Явиться в дом барона и без всяких на то оснований допрашивать его дочь? – промямлил Мур. – Ну уж нет!

– Может, не спрашивать у барона разрешения?

– Тайное проникновение в дом? Еще лучше! – Мур потянулся, хрустнув, кажется, всем телом. – Все, устал я. Идите-ка вы домой и забудьте пока об этом деле.

Мы с Молли переглянулись, и я сразу понял: ей тоже показалось, что он слишком быстро закончил разговор.

– Ладно, – легко согласился я. – Мы и правда пойдем. И… спасибо вам, детектив.

Мур проводил нас обратно в главный зал и махнул рукой, показывая, чтобы мы убирались. Идти мимо полицейских, провожавших меня ошарашенными взглядами, было неприятно, но Молли взяла меня под руку, и сразу стало легче.

Как только мы оказались на улице, Молли начала хватать ртом воздух, будто не может им надышаться.

– Ненавижу полицию, – прохрипела она, потирая грудь. – Вам тоже показалось, что он темнит?

Я кивнул, любуясь последними красками заката: алые верхушки зданий, яркие блики на ближайшей луже. Как чудесно жить! Фаррелл, сидевший на козлах знакомого экипажа, спрыгнул на землю, подбежал ко мне и обнял.

– Думал, тебя уж убили где-то, – пробормотал он.

Вид у Фаррелла был измученный, и я, растаяв, одной рукой обнял его в ответ. Ладно уж, прощу его за то, что возил Молли встречаться с Робином. Фаррелл словно и не заметил, каким жалким и покореженным я выгляжу, а я тем временем обнаружил еще одно неприятное обстоятельство. Я перестал чувствовать, как ступни встречаются с мостовой, – будто сказочный призрак, который бродит, не касаясь земли. Пришлось глянуть на свои ноги, чтобы убедиться, что они еще на месте. Похоже, осязание, которое давно отсутствовало в руках, теперь изменило еще и ногам.

– А кстати, где лошадь? Та, на которой вы приехали? – спросила Молли.