Дети научатся говорить по французски, очень полезно изучать язык на месте, у них будет
хороший парижский выговор… Миссис Моссо перевезла отца Фрэнка в Нью Йорк, – ему никогда не нравился Голливуд, он там скучал и был всегда в
плохом настроении, в Нью Йорке же у него есть друзья, и он будет хоть изредка наблюдать за своей скобяной лавкой, а то приказчик его
обкрадывает. Итак, все устраивалось к лучшему. Чтобы продать дом и собраться, требовалось время. Поэтому Фрэнк отправился один.
Французский трансатлантический пароход покидал порт. Фрэнк стоял на палубе в толпе пассажиров и с огромным облегчением смотрел, как Нью Йорк
удаляется, становится все меньше и меньше… Исчезли крупные планы оживленной гавани, и вот открылась безмерная пустыня океана… А город, там
вдали, становился все серее, приобретал цвет пленки, тумана. Поднятая рука статуи Свободы послала им последний прощальный привет, и небо и вода
завладели горизонтом. Некоторые пассажиры уже расположились в шезлонгах на палубе, но большинство разошлось по каютам. Фрэнк шагал по широкой
палубе и говорил себе, что у него под ногами уже французская почва, что ему уже больше нечего бояться, что он выскользнул из сети. По доскам
палубы, казалось, не ступала еще нога человека, на них не было ни пылинки, они были чисты той удивительной морской чистотой, которая омывает
душу. Фрэнку захотелось позабыть все свои заботы, хлопоты, отбросить прочь беспокойство, тоску, сомнения… Ему неслыханно повезло, остается
только возблагодарить небо и забыть обо всем, что осталось позади.
Он спустился в свою каюту… Его сосед уже был там, толстый жизнерадостный человек, увлеченный беседой со стюардом, который принес ему первый
стакан виски. Стюард спросил, не желает ли и Фрэнк стакан шотландского. Стюард был похож на Жуве как две капли воды! «Мне все это говорят,
мосье, – подтвердил стюард со спокойной гордостью, – а ведь мосье Жуве – это сама Франция!» Сосед американец не знал, кто такой Жуве, и пал в
глазах стюарда, который перенес все свое внимание на Фрэнка, тем более что Фрэнк говорил по французски, как настоящий француз. Стюард старался
дополнить свое сходство с Жуве: речь его была отрывиста и сурова, держался он несколько надменно и иронически, но с достоинством. Он рассказал,
что в последний рейс Нью Йорк – Гавр в этой самой каюте ехали два международных жулика. Их схватили, когда они собирались высадиться. Это были
очаровательные джентльмены, хорошо воспитанные, мускулистые, в красивых рубашках, они щедро давали на чай и были любезны с дамами…
– А почему же их выпустили из Соединенных Штатов? – спросил Фрэнк, чувствуя себя неловко, словно он и сам был международным жуликом.
– И американская полиция, мосье, бывает, иногда задним умом крепка.
– Значит, она присутствует на борту? На всякий случай?
– О, мосье… – скромно проговорил стюард. У Фрэнка сердце замерло. То, что ФБР задним умом крепко… его не радовало. Вот тебе и раз. Теперь у него
не будет и минуты покоя, пока не закончится высадка, проверка документов, таможенный осмотр, прочие церемонии… А только что он был так счастлив
и наконец то спокоен…
– What is it all about? – спросил сосед, который пил виски, ему не терпелось вмешаться в разговор. Стюард удалился, и Фрэнку пришлось выслушать
информацию о путешествии его спутника во Францию, где тот собирался купить кое какие парижские товары, но также и приятно провести время. И он
предложил Фрэнку исследовать с ним за компанию ночные рестораны, девиц, вина… а Фрэнк в это время с отчаянием думал, что он должен еще пять дней
провести в неизвестности и страхе, опасаясь всех и каждого. |