— А мои ребята?

— Все живёхоньки! Орлы, одно слово! Только наводчику твоему не повезло, под конец боя уже какая-то су… Ой, простите, девушка, словом, какой-то гад гимнастёрку ножом пропорол. А на самом — ни царапинки!

— А вообще, потери большие?

Брагоренко мрачнеет.

— Из батальона, что с нами стоял, человек двести осталось. Там же одни желторотики были. Только из тыла. Необученные, не отъевшиеся. Так что… По совести, ты со своими на себя главный удар принял. А в дыму, да пламени не разобрать толком было, и когда из заградительного хлопцы ударили, немцы не выдержали. Покрошили нас изрядно… Ну, не переживай. Подошло пополнение, так что сдержим вражину.

— А со мной-то что?

Старлей вновь оживляется:

— Не поверишь, майор! В трёх метрах от тебя граната рванула! И ни царапинки, хотя бы осколочком зацепило!

— А тогда чем?

— Землёй. Ком земляной вылетел и тебе прямо по темечку. Ты и отъехал…

Мотаю на ус. А Пётр тем временем рассказывает, как дрались, какие трофеи(!), вот молодцы, даже пощипать успели фрицев. Выясняется, что бой закончился всего три часа назад… И ещё новость — через два дня можно будет забрать с завода наш КВ! Это самая лучшая новость из всех, что я сегодня слышал. Тем временем исчезнувшая было при начале разговора радиотелеграфистка возвращается и меня начинают кормить. Приятно, чёрт возьми, когда за тобой ухаживают…

Глава 32

…Владимир вышел из кабинета, держа в руке предписание. Его переполняла радость — Сталинград! Опять под Сталинград! Он уже знал, что там Красная Армия начала успешную операцию по окружению трёхсоттысячной группировки немецко-фашистских войск генерала фон Паулюса.

Лёгкий морозец бодрил, заставлял тёплый воздух клубиться паром у рта. Новенькая, ещё не обмятая форма, подогнанная портными по мерке, ладно сидела на лётчике. Под хромовыми утеплёнными сапогами поскрипывал снег. Столяров взглянул на наручные часы — пятнадцать тридцать две. Самолёт на фронт только утром, талоны на гостиницу в кармане полушубка. А сейчас неплохо бы перекусить.

Он осмотрелся — неподалёку, на другой стороне улицы, светилась синим светом большая буква «М», гостеприимно приглашающая в метро. Что же, неплохо! Он поспешил под уютные сени вестибюля, спустился по эскалатору и вошёл в роскошный голубой вагон. Тот был полупустым, поскольку народ находился на работе, а случайных приезжих в Москве в это время не было…

— Станция библиотека имени Владимира Ильича Ленина.

Лётчик поднялся и вышел. По переходам и лестницам вышел наверх, и, завернув за угол, с гордостью посмотрел на заснеженные кирпичные стены Кремля. Спустился по лестнице, быстро подошёл к мосту через Москву-реку.

— Красиво, чёрт возьми…

Пошагал к Красной Площади. У Мавзолея по-прежнему стоял почётный караул, в него не пускали. Владимир отдал честь и прошёл к Лобному месту, где казнили вождей первых народных революций: Ивана Болотникова, Степана Разина, Емельяна Пугачева. Здесь Минин и Пожарский принимали капитуляцию поляков, а через сотни лет шумел стрелецкий бунт против Петра Первого. Сверкал снегом на витых куполах храм Василия Блаженного. Всё здесь дышало историей Великой Страны, принадлежность к которой переполняла сердце Владимира гордостью…

Побродив по площади он отправился в гостиницу. Сдав дежурной талоны и получив взамен ключи он поднялся в номер, разделся, и затем спустился в ресторан… Там играла музыка. Небольшой оркестр из трубы, двух скрипок и рояля старался, как мог, но никто не слушал игру музыкантов. Все были заняты едой и разговорами.