Забавно, когда она ехала сюда, то никак не думала, что здесь ей удастся восстановиться после развода.

Ник зашевелился, просыпаясь, и потянулся.

— Рокси? — прошептал он.

— Да?

Он поднял руку и смахнул с ее лба завиток.

— Рокси, я не думал, что все это случится так быстро. Я тогда ни за что не стал бы ставить лазанью в духовку.

— Она сгорела?

— Нет, я включил таймер, и… — он посмотрел на часы, — больше часа назад духовка отключилась. Лазанья сейчас уже, наверное, совсем остыла.

Рокси рассмеялась.

— Похоже, у нас вошло в привычку портить еду. Ты помнишь, как однажды, еще в школе, мы заказали пиццу?

Он кивнул:

— И потом забыли о ней, потому что были…

— Потому что нам было не до нее.

Он плотоядно усмехнулся:

— Именно так. Поэтому она остыла, а когда мы попытались разогреть ее в духовке, нам… снова стало не до нее, и она превратилась в угольки.

Ник поцеловал ее в плечо.

— Нам хорошо вместе.

— Но когда мы были в школе, нам не было так хорошо, Ник. Я ведь так и не объяснила тебе, что случилось.

Он прижал палец к ее губам.

— Я знаю, что случилось.

Рокси склонила голову набок.

— Знаешь?

— Мне было девятнадцать. Я ничего не смыслил в жизни. — Он невесело улыбнулся. — Я не знал о жизни то, что знаю сейчас: в жизни ничего по-настоящему ценное даром не дается. Мы встретились, полюбили друг друга, и я решил, что раз так, то должен стать главным смыслом твоей жизни, а все остальное не важно. Этого не случилось, и я разозлился и постарался сделать тебе больно. Мне это удалось. Я был дураком, вот и все.

— Нет, не все.

Он вопросительно приподнял брови.

— Я подумала, что ты из тех парней, которые теряют интерес к девушке, как только ее завоевывают. Но я не хотела, чтобы ты меня бросил. И поэтому я бросила тебя первой.

Ник помолчал.

— Я не виню тебя. Я действительно постоянством не отличался. Тогда. Наверное, я просто решил, что мы разные.

— Возможно, так оно и было. Я не знаю. — Рокси подтянула колени к груди и обхватила их руками. Сейчас она была похожа на ту растерянную девочку, какой была тогда. — Мама сказала, что ты не останешься в Глори, что ты уедешь из города и бросишь меня при первой возможности.

Ник пожал плечами:

— В одном она была права: я не хотел тут оставаться.

— Никто из нас не хотел.

Рокси закусила нижнюю губу, и он снова почувствовал желание. Глядя на Рокси, на ее взъерошенные волосы, на розовые, припухшие от поцелуев губы, он с трудом боролся с искушением взять ее немедленно.

Он провел рукой по волосам:

— Что с нами творится? Я сам не понимаю.

Рокси усмехнулась:

— И я не понимаю, но рада, что это случилось.

— Вот она, моя девочка, — сказал он ласково. — Рокси, которую я знал, ничего не боялась.

— Ха! Рокси, которую ты знал, боялась всего — провала, неловкой ситуации, боялась остаться одна, боялась сказать что-то не то, сделать что-то не то или сделать то, что надо, но не с тем человеком.

— Ты всегда казалась такой уверенной в себе.

— Я всегда была хорошей актрисой. — Она откинулась на подушки. — Даже живя с Брайаном, я постоянно играла. Иногда у меня было ощущение, что я играю роль идеальной жены. Я устала, играть. И когда я с тобой, играть мне вроде как ни к чему: я могу быть самой собой.