|
Это была небольшая лавка без нарядной вывески или витрины. Заглянув в помещение через окно, она увидела ряды ледерхозен. Толкнула дверь и вошла. В магазине трудились два старика. Тихо переговариваясь, они измеряли ткань и что-то пи-сали в тетрадку. Дальняя часть магазина была скрыта шторой, оттуда доносился монотонный стук швейной машины – вероятно, там располагалась мастерская. – Вы что-то хотели, фрау? – привстав, спросил по-немецки высокий старик. – Я хочу купить ледерхозен, – ответила она по-английски. – Фрау будет их носить?! – воскликнул старик на ломаном английском. – Нет, я не буду их носить. Я отвезу их в подарок своему мужу в Японию. – Хм, – старик задумался, – выходит, ваш муж сейчас не здесь? – Конечно не здесь. Он в Японии, – ответила она. – Тогда здесь будет возникать одна проблема, – старик тщательно подбирал слова, – мы не можем продать товар несуществующему клиенту. – Но мой муж существует, – возразила она. – Это так. Ваш муж существует. Конечно же, – взволнованно проговорил старик, – прости-те, я плохо говорю по-английски. Я хотел сказать, что… если вашего мужа здесь нет, то мы не можем продать для него ледерхозен. – Но почему?! – Она ничего не понимала. – Таков принцип нашего магазина. Prinzip. Клиенты примеряют подходящие ледерхозен, мы тщательно подгоняем их по фигуре и только тогда продаем. Мы работаем так более ста лет. Именно благодаря этому принципу нам доверяют. – Я потратила полдня, специально приехала из Гамбурга, чтобы купить у вас ледерхозен. – Извините, фрау. – Было видно, что старику действительно искренне жаль. – Но исключе-ния быть не может. В нашем ненадежном мире нет ничего более труднодостижимого и хруп-кого, чем доверие. Она со вздохом задумалась, по-прежнему стоя в дверях. Должен же быть какой-то выход. Высокий старик что-то объяснял низенькому по-немецки. Низенький слушал, кивая: «Ja,ja – да, да». Несмотря на существенную разницу в росте, у стариков были удивительно похожие, прак-тически одинаковые, лица. – Послушайте, а если мы сделаем вот что, – предложила она, – я найду человека одинако-вой с мужем комплекции и приведу его к вам. Он примерит ледерхозен, вы подгоните их по фи-гуре и продадите мне. Высокий старик растерянно уставился на нее: – Но, фрау, это против правил. Штаны станет носить другой человек, ваш муж. И мы знаем об этом. Нет, это невозможно. – Так сделайте вид, что не знаете. Вы продадите ледерхозен этому человеку, а я куплю их у него. Тогда ваш принцип не пострадает, верно? Ну, подумайте же хорошенько. Я вряд ли снова приеду в Германию. Это мой единственный шанс заполучить ледерхозен. – Хм. Старик ненадолго задумался, затем снова начал по-немецки объяснять ситуацию низень-кому. Высокий закончил рассказ, низенький что-то ответил по-немецки. И так несколько раз. Наконец высокий обратился к ней: – Мы вас поняли, фрау. В виде исключения – но только в виде исключения! – мы сделаем вид, что ничего не знаем о данных обстоятельствах. Редко кто специально приезжает из Японии за нашими ледерхозен. К тому же мы, немцы, не очень сообразительны. Ищите человека макси-мально близкой вашему мужу комплекции. Брат тоже согласен. – Спасибо, – ответила она и добавила по-немецки, обратившись к другому старику: – Das ist sehr nett von Ihnen. – Премного, мол, благодарна. Дойдя до этого места, она – теперь я имею в виду дочь – сложила на столе руки и перевела дух. Я допил остывший кофе. Дождь все лил, жена все не возвращалась. Я терялся в догадках, не представляя, как дальше повернутся события. – И что же? – Я желал поскорее узнать конец истории. |
