Изменить размер шрифта - +
Ну а Федя…

Я зло сплюнул.

Напел мне, урод, что был здесь неоднократно, дорогу знает, проведет, как к себе домой.

Я остановился. Деревня — это, конечно, громко сказано. Тут от силы десяток домов и старый финский амбар. Вот тебе и вся деревня. Домики, правда, неплохие. Сохранились отлично. Если издалека смотреть, то вообще может показаться, что место до сих пор жилое… Пластмассовая кукла валяется, задрав к серому небу ручки и ножки. В стеклянных голубых глазах — боль и тоска. Хозяйка бросила, когда уезжали. Даже живо представилось, как маленькая девчонка пытается отвоевать место в багаже для своей уродливой куклы и ноет. А хмурый отец выдергивает у нее игрушку из рук и швыряет на дорогу. «И так половина багажа твоими игрушками забито, далась тебе эта кукла!»

Что-то зазвенело, как порвавшаяся на гитаре струна. С неба посыпалась белая ледяная крошка. На поваленном столбе — телефон-автомат. Чуть дальше, по почти уже незаметной дороге — свинцовая гладь озера. Нагромождение угрюмых камней, а наверху…

Вот оно.

Кажется, я нашел, что искал!

 

То самое место, как на черно-белых кадрах старой кинохронике. Даже та самая каменюка, которую шаман в воздух поднимал, сохранилась. Хотя, с другой стороны, что ей будет-то? Теперь дело за малым. Надо найти этот булыжник-пирамидку. И если каменную махину вот так просто в сторону не оттащишь, то вот небольшой сравнительно ритуальный предмет — запросто.

Я обошел плоский камень вокруг. Ясное дело, он снова врос в землю, покрылся узорами мха и лишайника. Уже и не скажешь, что он в воздухе висел.

Ага… Вот где-то тут стоял шаман, если прикинуть, что камера располагалась вон с той стороны. Пирамидки, ясен пень, тут не было.

Я внимательно огляделся.

На самом деле, не сказать, чтобы этот хутор как-то особенно поменялся со времени съемки. Телефона на столбе не было. И вон той бетонной коробки, похожей на барак.

А вот минималистичные домики, амбар, низкие оградки из круглых валунов и заборы и дорожки из посеревшего дерева — все было в точности так же. Ну… Почти.

Хутор был маленький, может всего десяток домов. Но обыскивать его весь в поисках — это такое себе. Никакого времени не хватит, если пытаться обшарить каждый из этих домишек, который внутри, как водится, окажется сильно больше, чем снаружи, а потом еще по закону подлости, отыщется какой-нибудь лабиринт, который прежние обитатели этих мест выгрызли в граните.

Так, выдох-вдох.

Серьезные дела суется не терпят.

Что мы имеем? Я точно знаю, как выглядит то, что я ищу. Это булыжник в форме четырехсторонней пирамиды, на каждой стороне которого нарисовано по шаманскому петроглифу.

Еще у меня в кармане есть «неразменный полосатик», который, по легендам, является индульгенцией на вынос из «тридцать второй» одного уникального «артефакта». Если полосатик имеет прямое отношение к пирамидке, то он может как-то мне подсказать.

Я сунул руку в карман и сжал теплый бок «полосатика». Потом резко отпустил.

Стоп.

Не надо спешить.

Откуда бы «тридцать вторая» узнала, что я охочусь именно за этой пирамидкой? Может быть, она мне какой-то другой артефакт хочет подсунуть?

Я шагнул к треугольному фасаду каменного амбара.

Быстрый переход