— Его можно пригласить прогуляться, месье, — сообщила я очевидную вещь.

— Совершенно верно. Но под каким предлогом завести его в ту самую комнату?

Я поняла, чего он хотел. Ему нужен был повод. Так как я уже думала об этом, то мне не составило никакого труда выдать ему около дюжины самых разнообразных поводов. Правда, судя по реакции де ла Роша, думала я плохо. На первый повод он просто скривился. После второго начал фыркать, а на четвертый расхохотался.

— Ценю вашу фантазию, мадемуазель. Вижу, вы все продумали, кроме одной возможности. Мне остается только неожиданно потерять сознание.

Я надулась, а потом предложила:

— Сознание могу потерять я.

— Верно, но я не могу взять вас с собой.

— И не надо. К примеру, я прогуливалась там одна и вдруг мне стало плохо.

— Отчего? — полюбопытствовал он.

— Я не знаю. От духоты, к примеру. Моя тетя как-то потеряла сознание от духоты.

— Наверное, у нее была причина для этого.

— Да, она очень хотела, чтобы с ней начали носиться и предлагать нюхательную соль через каждые три минуты.

Де ла Рош снова начал фыркать, хотя я не поняла, почему это показалось ему таким смешным. Моя тетя — ужасная кривляка, обожает быть в центре внимания любыми способами.

— Хорошо, допустим, вы потеряли сознание. От чего, неважно. Но как об этом узнает маркиз?

— Я могу неожиданно крикнуть. О-о, — вдруг протянула я, меня озарило, — я потеряю сознание от страха. И закричу: «Помогите!» Тогда вы услышите.

— А вы справитесь? — задумчиво спросил де ла Рош.

Судя по всему, мой план начинал ему нравиться. Другого у него все равно не было. Если б был, он не стал бы тратить время, выслушивая чепуху, которую я молола.

— Что же тут сложного?

— Нужно еще сделать вид, что вы ничего не знаете, мадемуазель. Это не так просто, как кажется.

— Я постараюсь, — я пожала плечами, увидела скептицизм на его лице и поспешно добавила, — я сумею, честное слово.

— Нет, мне не нравится, что вы будете лежать на холодном полу.

— Пуховой перины там все равно не постелить. У маркиза могут возникнуть подозрения, вам не кажется?

Не знаю, что ему показалось, но де ла Рош снова начал смеяться.

— Вы абсолютно правы, мадемуазель, — отозвался он, когда смог, — чудесный план. Надеюсь только, что он удастся.

Я заверила его, что непременно удастся.

Но когда я направилась к злополучной комнате, чтобы подготовить мизансцену, то уже не была в этом так уверена. В присутствии де ла Роша задуманное казалось мне очень здравым и разумным. А когда я осталась одна и поразмыслила, то поняла, что большего идиотизма придумать было нельзя. Не понимаю, как такое могло прийти мне в голову. Нет, это я как раз понимаю. Не понимаю другого: как де ла Рош мог податься на мои уговоры. Он кажется очень разумным человеком.

Оказавшись на месте, я прислонилась к стене и огляделась по сторонам. Следовало приготовиться, пусть даже это и безнадежно глупо. Все мои приготовления свелись к тому, что я шепотом пыталась внушить себе, что у меня все получится. С каждой прошедшей минутой задача казалась мне все более невыполнимой. К примеру, как я упаду? Здесь кругом камень, ужасно твердо, а я не умею падать. Могу крепко стукнуться головой и в самом деле потерять сознание. Это, конечно, выглядело бы очень правдоподобно, но очень уж не хотелось этого делать.

Потом я просто бесцельно ходила из угла в угол, кусая пальцы и маясь от ожидания. Спустя полчаса я поняла, что они не придут. Де ла Рош понял, что ничего не получится.